Возле села Иванкив Андрушивского района на Житомирщине два года работает интернат для бывших заключенных. Самому молодому из 37 его жителей 47 лет, самому старшему — 80. Мужчины говорят, что им скучно. Поэтому они пьют.
— Нам здесь хорошо, тепло, есть дают, ничего не делаем, — растягивает каждое слово 68-летний Николай Демьянчук из села Липки Попильнянского района. Его называют "святой", потому что ходит в церковь. — Читаем книжки, журналы всякие: "Перец", "Барвинок" например. Отмечаем праздники — и государственные, и религиозные. Михалыч иногда в церковь пускает...
— Это зависит от того, когда они пенсию получают. Если после праздника, то празд ник не очень проходит, а если перед, то дай Боже, — перебивает Михалыч — директор интерната 30-летний Сергей Горбаченко. — Как получают деньги, то напиваются так, что драться начинают. Тогда в ход и костыли идут. А когда хотят в село за бутылкой пойти, ходят ко мне по очереди, просят. Выдумывают, мол, сахар нужен или сигареты. Я сначала верил, а потом увидел, что обманывают.
— Детективы любим, — присоединяется к разговору 47-летний Владимир Романюк, сосед "святого" по комнате. — Современных писателей не читаем — они Бог знает что пишут. Книжка должна быть такой, что как начнешь читать, то уже не можешь оторваться.
Мужчина в синих спортивных штанах и теплой рубашке в клеточку. Поверх безрукавка. На обеих руках нет пальцев.
Территория интерната огорожена 2-метровым бетонным забором. Во дворе на шнурках сохнут спортивные и обычные штаны, свитера.
В коридоре одноэтажного здания курят пятеро мужчин. В большой комнате слева около десятка смотрят по телевизору сериал "Мужская работа-2". Это продолжение истории о трех разведчиках, начинавших службу вместе, но потом ставших противниками.
— Где моя мазь? Опять забрали! — из комнаты выходит мужчина, опираясь на палку. На него никто не обращает внимания. Это Александр Слинченко. Он недавно поехал в отпуск и привез с собой жену — Людмилу Бутинец. Они официально расписались. Слинченко за 60, жене — 42 года.
Всем жителям интерната дают двухмесячный отпуск. Однако почти никто им не пользуется — нет родных, которых можно навестить. Ежемесячно бывшим заключенным насчитывают пенсию, но на руки они получают только до 130 грн — четверть общей суммы. Остальные идут на содержание. Преимущественно здесь проживают грабители, но есть и убийцы.
— Иван Криценков когда-то убил жену с любовником из-за ревности, — говорит Горбаченко. — Отсидел где-то 20 лет в тюрьме.
Как получают пенсию, то напиваются так, что драться начинают
День в интернате начинается в восемь утра. Через полчаса — завтрак. Потому "убивают время" — смотрят телевизор, играют в карты, курят, гуляют по двору, спят. Кормят здесь пять раз в день. На обед — рассольник, гречневая каша со свининой и тушеной капустой, блины со сметаной.
Комнаты расположены вдоль окрашенного в голубой цвет коридора. Каждая с номером и закрывается на замок. Предпоследняя — у 67-летнего Евгения Блинди. В ней чувствуется старческий запах. Директор говорит, что нужно проветривать, и открывает окно. Через несколько минут санитарка приносит освежитель воздуха.
На Блинде старая одежда — смятые клетчатые штаны и несколько свитеров. На голове шапка-ушанка, на ногах — черные ботинки. Мужчина — бывший военный. Ему не нравится, что в интернате нет свободного выхода.
— Пока уговоришь этого Михалыча куда-то пойти, — машет рукой. — Иногда хочется буты лку взять. А что остается делать? Кормят здесь хо ро шо, но и вы пить надо. Когда-то я хотел в этом селе жениться. Был у Гали Мовчанихи три дня, а потом убежал. Там у нее три сына таких, что ну его...
70-летнего Леонида Ханецкого в интернате называют "тяжеловозом". Он отсидел в тюрьмах 38 лет.
— Есть восемь ходок за кражи, — рассказывает мужчина, быстро поднимаясь с кровати. На нем серая пижама. — Я сидел и в Кузбассе, и в Казахстане, и в Иркутске. Последний раз три года — на Луганщине. Освободился в 2001-ом. Сюда через два года попал.
После первой судимости, в 18 лет, Ханецкий попробовал начать нормальную жизнь:
— Пришел в милицию, чтобы дали направление на работу. А начальник криминального розыска говорит: "Ты разве будешь работать? Иди воруй". Я ему ответил: "И пойду". И пошел.
Последние шесть лет мужчина не крадет. Объясняет:
— Сил нет. Я инвалид второй группы — отказали ноги. В тюрьму больше не хочу. Чего туда идти, на смерть или что? Так я ее и здесь дождусь. Да еще и пенсию получаю. Зачем уже красть?
За два года в интернате умерли 13 человек. Всех похоронили на городском кладбище в Андрушивке. На сельском уже нет места.
— Священники не хотят хоронить бесплатно. Похороны стоят где-то 50 гривен. А мне на это денег не выделяют. Вот и выходит: человека привезут, закопают, поставят крест — и все. Поп не отпевает, — объясняет Сергей Горбаченко.
В Украине действуют четыре таких интерната — на Харьковщине, в Одесской и Львовской областях. Попадают туда по направлению Областного управления социальной защиты или по ходатайству родственников.
3 
35413
Комментарии