Добровольцы Национальной гвардии получили по шесть гривен суточных.
- Страшно было только первые 5 минут. Бегали под пулями, как куры по курятнику. Потом взяли себя в руки и страх куда-то исчез. На второй день свист пуль стал привычным явлением. Так же, как сейчас - пение птиц, - говорит винничанин 25-летний Вячеслав. С двумя сотнями добровольцев Национальной гвардии проходит обучение на военной базе в селе Старое Бориспольского района Киевской области. В мае 16 дней охраняли блокпост возле села Семеновка неподалеку от Славянска на Донетчине. После недельного отпуска вернутся на восток.
Военная база расположена в 40 км от столицы. На въезде человек в черной форме открывает ворота. Отдает честь и желает доброго здоровья. Останавливаемся у одноэтажной казармы, покрытой старым шифером. На веревке между деревьями сушатся носки, футболки и полотенца. Рядом на скамейке сидят четверо добровольцев. В миске с водой перебирают грибы и выкладывают на сковороду.
- С самого утра ребята уже в лесу побывали, - рассказывает киевлянин 49-летний Александр, командир взвода разведки. Раньше работал в государственной миграционной службе. - Собрали ведро белых и лисичек. Сейчас пожарим. Нас здесь кормят неплохо, но такого не дают. Ребятам сегодня разрешили подольше отдохнуть, потому что ночью проводили учения. Одна рота маршировала, а вторая делала на них засаду. 3 часа занимались.
Александр открывает двери казармы. Внутри темно. Пол и потолок - деревянные. Плотно стоят 125 железных кроватей с одеждой на спинках. Около каждой есть узкие полочки. На них - иконы, бритвы, мыло, фотографии родных. Некоторые из бойцов перебирают свои вещи. В углу на одной кровати сидят шестеро мужчин и едят шоколадные конфеты.
- С войны вернулись 31 мая, - рассказывает доброволец Вячеслав. - В 3 километрах от нашего находился блокпост сепаратистов. Они каждый день нам праздник устраивали. Минимум два раза из миномета обстреливали одновременно с нескольких точек. Часто стреляли из людских домов. Подъезжали машиной, снайпер занимал позицию на чердаке, а остальные вели по нам огонь из окон. Сначала не хотели по домам стрелять, потому что внутри были мирные жители. Но потом решили: если из дома стреляют по нам, то там мирных нет. На войне жалости быть не может. Сепаратисты нам часто машинами передавали письма. Писали: "Дорога в Славянск станет для вас дорогой в ад. Сдавайте технику и оружие. Возвращайтесь домой живыми и бесплатно". Наши командиры им отвечали, но нам тех писем не показывали.
Вячеслав идет к выходу. В коридоре на холодной батарее сушатся трусы и носки.
- Когда приехали на блокпост, первым делом вырыли окоп. Ребята шутили: "Что может быть лучше, чем окоп? Еще глубже окоп". Но там глубоко копать не получалось. Через метр начинается вода. По пояс вырыли, и уже вода стоит. Бросали туда ветки и скошенную траву, а сверху - поддоны и доски. Спали там, где и воевали. Хорошо, если за сутки получалось 2-3 часика перекимарить. Чтобы ночью не уснуть, грызли галеты. Когда ешь, спать не так сильно хочется.
На войне нас вообще не кормили. На базе выдали три сухих пайка: две банки каши, мясного паштета и галетное печенье. Одного пайка на сутки хватало. Еду привозили люди. Навезли столько, что до осени можно там стоять. Федор из Харькова раз в неделю привозил продукты и воду. Рисковал, потому что сепаратисты в любой момент могли его машину обстрелять. Привез нам конфорку с газовым баллоном. После этого кофе и чай были у нас постоянно. А еще просили у него спрей от комаров. Если бы не это средство, нам бы крындык был.
На улице мужчина потягивается. Камуфляжная куртка задирается, видно пресс.
- Чтобы помыться, поливали друг друга из 5-литровых пластиковых бутылок. Армейскую баню с палаткой всего раз привозили. Ребята за две недели заросли так, что родная мама не узнала б.
- А ты расскажи, как в разведку лазил, - Вячеслава хлопает по плечу киевлянин 32-летний Александр. Он рыжий, в веснушках. - На 700 метров к сепаратистам подошел. По его наводке мы сработали, половину оттуда выкурили.
Вячеслав краснеет.
- Если бы был хороший фотоаппарат, мог бы их сфотографировать, - говорит. - Своих убитых сепаратисты забирали и прямо в посадке прикапывали. Лишь одного в кустах нашли. Был физически развит. Два дня там лежал. При нем российский паспорт и автомат с калиматорным прицелом. Автомат передали командованию. А сепаратиста похоронили в неглубокой полевой могиле возле заправки.
Вячеславу звонят на мобильный. Отходит в сторону.
- Отец звонил, - объясняет. - У меня из родных только он и сестра остались. С войны отцу часто звонил. А сестре только тогда, когда вокруг тихо было. Не хотел, чтобы свист пуль слышала. Она на седьмом месяце беременности.
Дома был неделю. Приехал утром, оставил вещи и пошел к товарищам. А на третий день начал за свистом пуль скучать. Стали сниться война и боевые побратимы. Подружились со всеми. На войне самый плохой друг становится самым лучшим.
В казарму подходят двое мужчин из пейнтбольного клуба. Приехали учить добровольцев правильно обращаться с автоматами Калашникова. Идут на поляну.
Сквозь приоткрытое окно казармы слышится игра на гитаре.
- Это Стас упражняется, - рассказывает командир взвода. - Наши ребята за пару часов сочинили песню "Слава Украине - Гвардии слава" - гимн Нацгвардии. Стас теперь аккорды подбирает, потому что хотим ее записать.
Александр садится на скамейку. К нему подходит доброволец 42-летний Михаил из Киева. Чтобы присоединиться к Нацгвардии, уволился. Работал охранником в частной фирме.
- За участие в военных действиях платили по 6 гривен суточных, - говорит Михаил. - Но нам все равно. На войну ехали не за льготами и не за деньгами. Многие люди бросили свои семьи и бизнес.
Думали, после отпуска снова отправят на восток. А нас 10 июня собрали в Новых Петровцах, затем сюда перебросили без всяких объяснений. Хотим родину защищать, а нас здесь держат. Бывшие внутренние войска и офицеры всячески пытаются остаться дома, чтобы на восток не ехать. Берут больничные, разрывают контракты и увольняются. Жена и сын меня пускать не хотели, но я сказал: "Если хотите здесь спокойно жить и работать, кто-то там должен воевать. Если не пойдем мы, то они сюда придут".
"Пока мы отстреливались, начальство в окопах пряталось"
11 июня бойцы Нацгвардии пикетировали Кабмин. Требовали предоставления социальной защиты и статуса участника боевых действий.
- На войне нам помогали десантники и внутренние войска, а начальство, пока мы отстреливались, в окопах пряталось. Говорили: меня дома жена ждет, - рассказывает командир батальона 42-летний Александр Бунин. - Ребята из Нацгвардии до сих пор не имеют официального статуса и социальных гарантий. Под пули нас пускают без страховки и нигде не фиксируют, что мы там воевали.
Александр бежит в казарму и выносит справку. На бумажке указано, что он 16 дней находился в зоне проведения АТО.
- Написано "находился", а не "принимал участие в военных действиях", - говорит. - Сомневаюсь, что на этом основании мне дадут статус участника боевых действий.
Достает из кармана две фотографии 3х4 см. На них похож на инопланетянина: сплюснутое и вытянутое лицо.
- Эти фотографии нам бесплатно здесь делали для удостоверения бойца Нацгвардии, - добавляет. - Кому эти снимки не покажу, говорят, что это фотограф меня с кем-то перепутал. Для удостоверения должен был фотографии переделать в салоне за свои деньги. На них хоть на человека похож.
2 
1
Комментарии