"Уважаемые работники и студенты! Благотворительная акция помощи потерпевшей Танчук Иванке, гр. 1-Т-11, продолжается. Средства принимают в кабинетах 206 и 215 ежедневно. Нужно больше 50 тысяч гривен. Дирекция, профком, студсовет". Такое объявление висит на окне при входе в колледж нефти и газа в городе Дрогобыч Львовской области.
В среду, 11 сентября, второкурснице колледжа 17-летней Иванне Танчук в областной больнице скорой помощи сделали операцию на позвоночнике. В ночь на 12 августа она выпрыгнула с пятого этажа. Сломала позвоночник, таз, ребра, отбила почки. Говорит, убегала от четырех насильников. Их имена и фамилии стражи порядка умалчивают. Говорят, что это мужчины 18-20 лет.
Об изнасиловании Иванна рассказала 5 сентября опекунше 41-летней Вере Ильницкой, воспитательнице детдома "Оранта". До того следователям Дрогобычского райотдела милиции говорила, что решила совершить самоубийство.
— 11 августа днем у своего подъезда Иванка увидела трех знакомых ребят. Когда открывала двери, выбили ей из рук ключи, — Вера Ильницкая сидит в коридоре в больнице. В реанимации лежит Иванна Танчук. У Веры Ивановны красные глаза, выглядит уставшей. — Просила, чтобы отдали, а они с ключами убежали. Иванна целый день просидела в квартире. В милицию не звонила. После одиннадцати вечера ребята вернулись. Были под хмельком. Иванна говорит, что схватили ее сонную. Начали по очереди насиловать. Она вырвалась и убежала. Бежала по улице, звала на помощь. Но никого из прохожих не было. Увидела, что в доме через дорогу открыты двери. Заскочила в подъезд.
На пятом этаже дома на ул. Владимира Великого №78/1 слышно запах лака. В квартире №80 двери свежелакированы. 11 августа их не было, там висел старый ковер. Хозяева сняли двери, потому что делали ремонт. Туда забежала Иванна.
— Это помещение моего брата. Он с женой спали внутри. Ничего не слышали. В то время я был на практике в Крыму, — говорит 19-летний Михаил.
Заходим в квартиру. Там только новый диван и компьютер. Михаил ведет на кухню по только что положенному ламинату. Пластиковое окно приоткрыто. Широкий подоконник в два ряда заставлен вазонами. Внизу во дворе — длинная клумба с увядшими цветами. На нее упала Иванна. За клумбой на траве выстрижен 10-метровый декоративный крест.
— Говорят, она хотела забежать на чердак, но там стояла колодка. Поэтому заскочила к нам, — добавляет Михаил. — Когда падала из окна, в воздухе сделала сальто и приземлилась на спину. Брат проснулся, когда люди начали кричать. Говорил, девушка лежала на клумбе. Подняла голову и попросила вызвать "скорую". Тогда потеряла сознание.
В 8.30 во вторник, 17 сентября, три студентки выходят из общежития при колледже нефти и газа. Спешат на пары. Невысокая 19-летняя Марина останавливается.
— Мы об Иванке ничего плохого не можем сказать, потому что ничего плохого не знаем, — говорит громко, почти кричит. — Она была красивая, ухаживала за собой, всегда причесана. Модную одежду любила. В то же время имела боевой характер. Легко могла послать. Покурить, выпить любила. Но ее такой жизнь сделала.
Говорят, у нее маму наркоманы зарезали, папа — бухарик. Имела двух бабок и двух опекунш. В действительности она никому не нужна была: все ее выбрасывали, как собаку. Одна бабка сдала второй, потому что она не хотела на огороде работать. Вторая отдала в интернат, потому что Иванка ей, видите ли, кран сломала. Имела тетку — опекуншу, но и та от нее отказалась, потому что не мыла посуду. Все хотели работницу, а не ребенка. Иванка никогда не жаловалась, что не имеет родни. Но по глазам было видно, что ей грустно.
При входе стоит полная женщина-охранник. Спрашивает, к кому. Говорю, что ищу заместителя директора колледжа по воспитательной работе. Пропускает.
— Наши девушки ходили к ней в больницу, когда в Дрогобыче лежала. Иванка говорила, что не видит смысла в жизни. Но все поняли, что врет. Она тогда скрывала об изнасиловании. Видно, не хотела, чтобы об этом в Дрогобыче знали. Встречалась с одним Юрой, даже к бабке в село вместе ездили. В городе сплетничают, что это он дружков на нее наслал. Думаете, их судить будут? Не будут. Потому что они из нормальных семей, а Иванка — сирота казанская.
Заместитель директора 58-летний Петр Павлюк ведет по длинному темному коридору, похожему на тоннель.
— У нас раньше охраны не было. Но недавно напротив колледжа открыли ночной магазин. Какой пьяный оттуда выходит, сразу к нам идет. К городским чиновникам обращался, ответ один: частная собственность. Вот должны сами защащаться, — говорит о женщине-охраннике.
Достает папку с бумагами. Ищет характеристику Иванны Танчук.
— Несколько копий сделал. Двери не закрываются — милиция, страховая. Как только Иванка поступила в колледж, лично ее застраховал. На всякий случай. У меня восемь таких сирот. Все может произойти. Был на следствии в милиции. Слава Богу, не видел, чтобы фигурировали наши студенты. Ребенок к нам поступил без проблем. В общежитии Иванке выделили отдельную комнату. Получала большую стипендию, 800 гривен, плюс материальную помощь как сирота. Точно не подсчитывал, но ее месячный доход был больше, чем у некоторых зарплата. Родственники не показывались. Теперь одна бабка бегает, деньги собирает. Уже ей 10 тысяч гривен дали. Вторую бабку в интернате видели дважды на год — на Пасху и Рождественские праздники.
Иванка была на хорошем счету, училась на "5" и "4". Была в студенческом совете. Еженедельно заходила ко мне в кабинет, — на мобильном телефоне "Нокиа" показывает номер Танчук. — Была коммуникабельная, принимала участие в конкурсе "Мисс колледжа". Это ее довели до такого психологического состояния.
Во дворе детского дома "Оранта" на окраине Дрогобыча воспитатель играется с двумя мальчиками лет 5. Говорит идти к заведующей заведения Оксане Дацюк. Здание старое, отремонтированное. Двери — старые, ошелушенные. Иванна Танчук здесь жила и училась с 13 до 15 лет.
— Иванка два года, как к нам не имеет никакого отношения. Но мы делаем все от нас зависящее — собираем средства на лечение. Кто-то написал, что маму Иванки зарезали у нее на глазах. Вроде бы я такое говорила. Не говорила такого, — лицо заведующей дергается. Просит оставить кабинет.
Возле Дрогобычской городской больницы разговариваем с медсестрой. Она смотрит по сторонам, чтобы не встретить знакомых. Говорит, боится потерять работу. В этом медзаведении Иванна лежала месяц.
— Кричала от боли. Медсестры не могли повернуть ее на бок, меняли памперсы, — шепчет. — Иванка целую неделю плакала. Потом рассказала об изнасиловании. К ней даже психолог приходила. Во Львов ее три недели не перевозили, чтобы история не вышла за пределы города. Милиция говорит, только теперь узнала. Врут. Родители тех подонков всякими методами хотят их отмазать. Говорят, им дешевле обойдется дать взятку милиции, чем оплатить лечение.
71-летняя Ольга Танчук, бабушка по маминой линии, живет неподалеку от дома, где Иванна снимала квартиру. В 3-комнатном помещении живут ее сестра и брат по матери — 22-летняя Татьяна и Степан, 20 лет.
На входных дверях — код. Из подъезда выходит 78-летний Иван Петрович с палочкой. С трудом садится на деревянную скамью у дома.
— Оля с той Иванкой не справлялась. Она до 13 лет росла в селе Силец. Там у нее баба и дед по отцу. Тогда Иванка стала непослушной, — рассказывает Иван Петрович. — Оля приняла ее, а она начала из дома убегать. С девушками под подъездом вино распивала. Тогда в детдом ее оформила. Она сама из больниц не вылезает, у нее позвоночник больной. Еще и за Таней ухаживает — та с рождения психически болеет. Но воспитаннее Иванки. Ходит на курсы массажистов, хочет какую-то копеечку в дом приносить. Иванка, как интернат закончила, иногда к Оле приходила. Последний раз поссорились. Обозвала ее горбатой, брата — слепым. У него дальнозоркость, но без очков ходит.
На втором этаже Ольга Семеновна в ночной рубашке и халате спрашивает, кто за дверью. Разговариваем на пороге, через 5 минут приглашает в кухню. В комнате громко включен телевизор.
— Это Степан сегодня дома остался, — долго садится на табурет. Кухня — узкая, негде развернуться. Работает настенное радио. — Он учится в 19-ом училище. У него насморк, на учебу не пошел. Мою дочку Любу — их маму — убили 10 лет назад. Иванке тогда 7 лет было. Потом мой сын Семен умер, тогда — муж. За четыре года отбыла трое похорон.
Таню и Степана Люба родила от первого мужа Саши, они с ним были расписаны. Вместе жили только пять лет. Он двухкомнатную квартиру в центре Дрогобыча имел. Потом Андрей — папа Иванки — сунулся к ней. Ребенка родила, а он все тот дом Сашкин хотел продать. Его директор рынка должен был покупать. Но посмотрел, что двое детей зарегистрировано, отказался.
После смерти Любы мама Андрея забрала Иванку, шесть лет растила. Потом мне отдала. Иванка не умела даже душем пользоваться, всему ее научила. Тяжело мне было с тремя детьми, вот младшую в "Оранту" и отдала. Там Иванке было хорошо — кормили, в церковь водили. Знакомая санитарка, которая с мужем развелась, тоже в "Оранту" дочь оформила. Так она в медучилище в Самбор поступила. А Иванка — в нефтяной пошла, не могла в педагогический или медицинский. После нефтяного работы нет.
Внучка получала помощи и стипендии 3 тысячи гривен. За съемную квартиру заплатила 800. И месяц там не пожила, — Ольга Семеновна идет в комнату.
Возвращается с семейным фотоальбомом. Показывает снимки, где внуки собрались на ее день рождения.
— Где ее папа, не знаю. Может, в тюрьме сидит. У них такая семья. Его брат оттуда не вылезает. Сестру лишили материнских прав. Ее трое детей родители воспитывают. Тот Андрей все хвастался моей дочке, что с девушками с 13 лет спал. Сразу видела, что непутевый, не дала им расписаться. Любин паспорт спрятала. Она же у меня добрая была, тихая, земля ей пухом, — плачет. Через минуту успокаивается. — Когда с Иванкой это случилось, я в больнице лежала. Врачи мне ничего не хотели говорить. Баба из Сильца пришла и так слегка говорит: "Там что-то с Иванкой случилось. Кто-то ее сбросил с пятого этажа. Или сама упала". Иванка мне в воскресенье звонила, что уже может пошевелить руками-ногами, но еще не встает. Одни говорят, что будет ребенок ходить, другие — что не будет.
Где она тех парней нашла? Со многими встречалась, нормальных бросала. На 16-летие ее кавалер лестницу цветами устелил. Очень красивый был, но Иванка его чего-то не хотела. Не думаю, что она сама кинулась. Все говорят: ее бросили. Трое из них — из какого-то села, один — дрогобычский. После первой операции к Иванке приехали наши депутаты и адвокаты тех ребят — просили, чтоб она забрала заявление. Говорили: они — молодые, не нужно им жизнь портить.
24 дня Иванна Танчук молчала об изнасиловании, по словам стражей порядка.
Подозреваемые в изнасиловании на свободе
12 августа дрогобычская милиция начала расследование относительно легкого телесного повреждения. 5 сентября начали уголовное осуществление по статье "Изнасилование, совершенное группой лиц или изнасилование несовершеннолетней" и "Доведение до самоубийства несовершеннолетней". Сейчас уже не удастся взять биологический материал и исследовать одежду потерпевшей. Из доказательств — только свидетельства Иванны Танчук.
— Личности насильников милиции известны, но они пока находятся на свободе, — говорит Марьяна Гаевская, пресс-секретарь областной прокуратуры.
5 
1
Комментарии
6