Председатель комитета по защите прав человека и национальных меньшинств Елена Тевторадзе, 69 лет, — представитель правящего большинства, которое поддерживает президента Михаила Саакашвили. Интервью назначает в парламенте.
Там пусто — лишь несколько охранников. Стены потрепаны, кое-где отшелушивается краска. Ковры на полу старые, деревянные подоконники потрескались.
Тевторадзе выходит из кабинета — невысокая, седая, стройная. Кутается в пальто и шарф.
— У нас еще не включили отопления, оно заработает с 15 ноября. Поэтому можете тоже не раздеваться, — говорит Тевторадзе. — Как вы оцениваете призыв Виктора Ющенко к гражданам Украины воздержаться от поездок в Грузию?
Ну, я же здесь...
— Всегда у Грузии к Украине были особенные чувства. И после распада СССР. Даже Эдуард Шеварднадзе хотел заменить российские миротворческие силы в Грузии украинскими. Там, где стоят российские миротворцы, господствует коррупция. У нас к ним большие претензии. Вместо этого есть доверие к вам. Оно еще больше окрепло в связи с дружбой между Виктором Ющенко и Михаилом Саакашвили. Во время революции роз мы чувствовали, как за нас болели украинцы. А во время оранжевой революции мы болели за Украину. Поэтому заявление Ющенко нас смутило.
Госпожа Тевторадзе извиняется, достает тонкую дамскую сигарету, закуривает. Дым пускает в сторону.
Не вспомните ли, в какой еще демократической стране мира вводили в подобных случаях чрезвычайное положение?
— Не знаю аналога. События 7 ноября (в тот день власть с применением силы разогнала несколько десятков тысяч митингующих в центре Тбилиси. Они выдвинули пять требований, в том числе внеочередные выборы президента. — " ГПУ") застали меня в Берлине во время круглого стола относительно замороженных конфликтов. Я видела, как у европейцев кардинально изменилось отношение к Грузии. Еще 5–6 ноября говорили — мол, какая демократическая страна, люди вышли на улицу, полиция им не мешает... И вдруг произошло это. Оно плохо отразится на имидже Грузии.
Собеседница вздыхает, сбрасывает длинное пальто. Смотрит на обогреватель, который стоит возле кресла, рассуждает:
— Начали говорить: правительство Грузии не уверено в своей стабильности. Но давайте не забывать, что наш сосед, Россия, относится к общественному строю Грузии — не хочу говорить: к грузинскому народу — достаточно агрессивно. Москва делает все, чтобы помешать вступлению Грузии в НАТО. А это очень нужно для нашей стабильности. Чрезвычайное положение введено, чтобы не дать возможности недружелюбным силам России что-то еще у нас спровоцировать.
Вам дискомфортно в условиях чрезвычайного положения?
— Больше всего неудобно за имидж Грузии.
Свою зарплату в девять тысяч гривен считает слишком высокой
А на бытовом уровне? Третий день нельзя попасть в театр, ночной клуб, в галерею...
— Я так редко хожу в театры... Чаще придется бывать в полиции, прокуратуре, тюрьмах, — госпожа Тевторадзе вздыхает, выпускает дым. — Вот от вас впервые слышу, что закрыты театры и галереи. Ну, поскольку у меня внучка студентка, знаю, что отменены занятия в вузах. Телевидение сократило политические программы. Это меня тоже смущает.
Как думаете, кто выходил на митинг с протестом против вашей власти?
— Люди, которые очень бедствуют. У кого низкие зарплаты, пенсии...
Среди них были беженцы из Абхазии, Южной Осетии?
— Да, — председатель комитета на секунду задумывается и твердо повторяет: — Да.
Можете представить такой себе "украинский вариант": на преждевременных президентских выборах победит кандидат от оппозиции, а ваша коалиция контролирует парламент?
— Не могу. Потому что не видно того лидера, который был бы равнозначным Михаилу Саакашвили. Если при Шеварднадзе можно было говорить о каких-то конкурентных фигурах, то сейчас их нет.
А Шеварднадзе не вернется?
— Нет. Это исключено. Народ за него никогда не проголосует. Но он и не согласится.
Насколько можно быть уверенным, что при доминировании одной политической силы выборы пройдут честно?
— При президентстве Саакашвили мы проводили несколько выборов. Например, в местные органы власти. И наблюдатели не отмечали особых нарушений, лишь технические. Надеюсь, что и следующие будут прозрачными и легитимными. Это, в первую очередь, нужно самому президенту. Народ Грузии не потерпит, чтобы его голоса украли.
Но на площадь выходить теперь страшно. Люди выйдут, а их — палками?
— Было бы понятно, если бы люди защищали украденный голос. Но оппозиция выступила с непонятными требованиями. Если в первые дни они вели себя еще более-менее сдержанно, то потом.... В телевизоре — матерные слова сплошные. Это кошмар.
Ну не газом же за это?
— Нет. Когда это делает рядовой гражданин, понятно. Но когда ты являешься лидером партии?
Кто из лидеров матерился?
— Я уже не помню точно... Но это выходило за любые рамки. Однако я уверена: все будет сделано так, чтобы не вызывать у людей протеста после выборов.
Напоследок разговариваем о семье, материальном состоянии. Елена Тевторадзе живет в старом районе Тбилиси в приватизированной квартире. Ее трехэтажный дом после землетрясения 2002 года был оценен госкомиссией как аварийный. Одна, без мужа, воспитала сына Константина. Он работает в министерстве экономики Грузии. Невестка по образованию врач, сейчас не работает. Внук уже взрослый, окончил университет, работает в банке. А внучка учится в университете на менеджера по туризму.
Собственной машины у главы комитета парламента Грузии по правам человека нет, лишь служебная. Свою зарплату в 2600 лари (почти 9000 грн) считает слишком высокой. Получает также карточки для оплаты мобильной связи в пределах до 100 лари (315 грн) в месяц. Грузинские парламентарии не получают путевки на отдых, оздоровительные. И еще много другого, от чего лишь собираются отказаться их украинские коллеги.
3 
35413
Комментарии