В оккупированном Донецке не хватает хирургов, онкологов и педиатров. Много медицинской аппаратуры сломано или вывезено в Россию. А в областную больницу им. Михаила Калинина, которую считают лучшей в непризнанной ДНР, не пускают, если человек не является родственником боевиков.
— В отделение эндокринологии и аллергологии вряд ли попадет металлург или шахтер, — говорит анонимно 37-летний врач из Донецка. Боится за свою жизнь. — Лечиться можно только тем, кто как-то связан с оккупационной администрацией. В крайнем случае заставят подписать бумажку, что украинская власть отказала в лечении и человек просит помочь ему на территории так называемой ДНР.
Большая проблема с рентгенологами — им не хватает оборудования, — продолжает. — Аппараты сломали в 2014 году, когда десятками лечили раненых боевиков. Зарплату дают регулярно, но это 8 тысяч рублей (3,4 тыс. грн. — ГПУ). Многие коллеги выехали на подконтрольную территорию или в Россию, но часть вернулась.
Невзирая на оккупацию в Донецке продолжает работать Донецкий институт неотложной и восстановительной хирургии им. Владимира Гусака. Его директор — профессор Эмиль Фисталь остался в городе. Также работает городской центр охраны материнства и детства.
Оккупанты заверяют, что для донетчан поступают бесплатные лекарства по специальной гуманитарной программе из России. Но местные жители говорят, что за них нужно платить. В тех больницах, где препараты бесплатны, деньги требуют за место в палате.
— Мне химиотерапию делают бесплатно, — говорит жительница Марьинки Елена Петровна, 65 лет. Лечится в Донецком онкологическом центре им. Григория Бондаря. — Но за палату и лекарства плачу. Когда поступала, доктор так и спросил: "А сколько у вас денег? А то можете не потянуть". У меня соседка по палате из Донецка. Заплатила за несколько дней 6 тысяч рублей (2,5 тыс. грн. — ГПУ). И медсестрам в карман дает, но они все равно редко заходят. Питание — только, чтобы с голода не умереть.
Удалить камни из почек в Донецке стоит от 20 до 50 тыс. руб. — 8,6 до 21,5 тыс. грн. Лечение катаракты с заменой кристалика обойдется в 24 тыс. руб. — 10,3 тыс. грн. В Макеевке такая операции дороже на две тысячи. Прооперировать грыжу можно за 15 тыс. руб. — 6,4 тыс. грн. Магнитно-резонансная томография в областной больнице стоит 1,5 тыс. руб. — 645 грн.
В областной травматологии бесплатно установят аппарат Елизарова — устройство для фиксации поломанных конечностей. За лекарства во время выписки из отделения нужно заплатить.
Профессиональный осмотр для приема на работу обойдется в 1 тыс. руб — 424 грн.
В донецких больницах вместо одних специалистов принимают врачи с другой профессией.
— На Текстильщике (микрорайон Донецка. — ГПУ) вместо хирурга сидит маммолог (лечит заболевания молочных желез. — ГПУ). Совсем одно и то же, — говорит донетчанин Владимир, 34 года. — И так по всему городу. Нельзя попасть на прием к педиатрам — их нет. Моему ребенку сделали операцию, содрали 25 тысяч рублей (10,7 тыс. грн. — ГПУ), а она не помогла. Теперь говорят, что другую нужно делать, и требуют 4 тысячи долларов (112 тыс. грн. — ГПУ) Я в месяц 7 тысяч рублей получаю — 3 тысячи гривен. Теперь только одалживать остается.
По телевизору говорят о бесплатной медицине. У нас бесплатно только подорожник можно приложить.
В отделениях часто происходят угрожающие для пациентов ситуации. 15 июля из больницы Киевского района Донецка эвакуировали пациентов из-за угрозы взрыва — боевика привезли в отделение с гранатой в руках.
Жалуются донетчане и на антисанитарию. В детской больнице №4 Петровского района города пациенты заметили, как медсестры мыли, сушили и использовали повторно одноразовые шприцы.
Врачи работают на две ставки
В оккупированном Луганске медицинские заведения имеют только треть нужных врачей. В городе одни из самых низких зарплат в Украине.
Ставка терапевта начинается от 4,1 тыс. руб. — 1,7 тыс. грн. Самая высокооплачиваемая должность в списке — врач ультразвуковой диагностики, может зарабатывать 6 тыс. руб. — 2,5 тыс. грн за половину рабочего дня.
— Распространена практика, когда медики работают на две ставки. В больницах из 20 необходимых специалистов работают только два, — говорит 40-летний Алексей Третяков, житель Луганска. — Был случай с хирургом в прошлом году. Заходя к нам в палату, он не поднимал голову от смартфона. Весь его вид был такой, что он не хочет нас лечить, не хочет находиться с нами. Даже не узнал бы в лицо своих пациентов.
2 
1
Комментарии