— Где-то через два месяца работы мне захотелось написать рапорт и вернуться на передовую. Наша государственная служба слишком советская, бюрократическая, — говорит 39-летний Роман Коржов, заместитель главы военно-гражданской администрации города Красногоровка. Расположен в километре от оккупированного Донецка. Впритык к Красногоровке — его западные околицы: Петровский район и аэропорт.
Население — 16,3 тыс. человек. После начала войны треть из них выехали. Город от боевиков освободили 1 августа 2014-го.
Должность в ВГА Роман Коржов получил в феврале 2016 года. Ее предложили, когда служил в 20-ом батальоне территориальной обороны Днепропетровской области.
— Думал, за месяц решу все проблемы в городе. Махну саблей — и неурядицы рассыплются. А нужно письма писать, просить, ожидать.
В 2017-м российский снаряд прямо попал в многоэтажку. Образовалась большая дыра в стене. Дом стоит без ремонта полтора года. Люди спрашивают: "Когда?" А не скоро. Проект на восстановление жилья должен пройти экспертизу. А теперь нужно вносить изменения в него — подорожали строительные материалы, увеличилась заработная плата. Хотя это не главная проблема. Нужны деньги, а их нет. Живем в бумажном мире.
С какими проблемами пришлось столкнуться на новой должности?
— Наш город расположен в нескольких километрах от Донецка. Ежедневно видим его невооруженным глазом. Оттуда постоянно что-то прилетает в нашу сторону.
Из внутренних — городской водопровод. Мы подключились к технической воде, ее набирают из реки и подают в дома. Но она грязная: лягушки, мусор.
Чтобы подвести питьевую, нужно иметь собственную фильтровальную станцию или тянуть новый водопровод из Карловского водохранилища. Сколько стоит первый проект, не знаю, а второй — 20 миллионов гривен.
Когда-то нам поступала вода из Донецкой фильтровальной станции, но сейчас это невозможно. Поэтому мы искренне благодарим фонд "Человек в беде", который обеспечивает нас питьевой водой, и ЮНИСЕФ за водовозку.
Когда я пришел на чиновническую должность, в городе была еще одна масштабная беда — мусор. Он был повсюду. Мы локализовали проблему. Немного за счет города, много помогли волонтеры.
Боремся с советским менталитетом жителей. Люди приезжают к большому пустому баку, но все ровно бросают мусор мимо. Особенно неприятно въезжать за город в направлении Галициновки (село в Марьинском районе Донецкой области, соседнее с Красногоровкой. — ГПУ). Там с моста сбрасывают мусор. А потом кричат, почему власть не убирает.
С чего живет население?
— Здесь остались самые стойкие, остальные выехали. Многие имеют сельское хозяйство, бизнес. Есть госслужащие.
Но большинство живут на одну пенсию. Кто-то надеется на детские деньги. Часть таких семей — проблемные. Средства получают регулярно и довольно большие — кое-где на четырех-пять детей. Потом их пропивают. Наш работник по делам семьи и молодежи устала решать критические вопросы с этими семьями.
С самим населением злую шутку сыграла гуманитарная помощь. Люди иногда не хотели работать. Мы не раз говорили организациям, которые привозили продукты и вещи, — ненужно этого делать, сейчас не 2014–2015 год. Лучше помочь людям научиться работать, создавать рабочие места, бизнес.
"Красный Крест" инициировал открытие частных фермерских хозяйств. Недавно у них состоялся конкурс на выдачу мотоблоков. Восемь людей нашего города получили гранты. Еще один проект — детское кафе. Там делают ремонт, скоро его откроют.
"Красный Крест" планирует выдачу очередных грантов. Для города это большой плюс: рабочие места, налоги.
Какая ситуация в городе с криминалом?
— Преимущественно все спокойно. По большей части регистрируют случаи хулиганства. Присутствие солдат как-то по-особенному влияет на людей. Да и война вправляет мозги.
Город патрулирует полиция, военная служба правопорядка. Полицейские регулярно проверяют документы. Недавно у одного мужчины нашли хранилище боеприпасов. Зачем он их хранил — неизвестно. Но они могли взорваться в любой момент.
Есть участники бандитских формирований. Они в 2014 году воевали против нас, их поймали — посадили в тюрьму. Негодяев отпустили условно-досрочно. Но в их взглядах ничего не изменилось — продолжают агитировать за оккупанта, поддерживать его морально. Например, одна женщина открыто собирала деньги для сепаратистов. Ей ничего не сделали, она продолжает жить в городе, работать. Ее даже хотели сделать директором школы.
Государство должно восстановить пострадавшие от обстрелов дома, которые находятся в коммунальной собственности. Частный сектор остается наедине со своими проблемами. Им компенсации не дают?
— Не хватает государственного финансирования и на возобновление домов коммунальной собственности. С частным сектором работают разные фонды. Например "Датский фонд беженцев" с нуля отстроил 12 домов у нас и в Марьинке. Это мало, но с чего-то нужно начинать.
Но международные организации не хотят ремонтировать многоэтажки. Говорят, это прерогатива государства. Мы их просим, чтобы они работали здесь хоть бы по минимуму — крышу перекрыть и так далее.
Что касается частного сектора, то он оказался в замкнутом бюрократическом кругу. Страховые выплаты не осуществляют, ведь ведутся боевые действия. И в законном порядке за это должна была бы отвечать Россия — стреляют по нас ее войска. Надеемся, что пройдет немного времени, и московских оккупантов будут судить в Гааге. Тогда они вынуждены будут выплатить компенсацию, как это делали немцы после Второй мировой войны.
В прошлом году Красногоровка перенесла сильный артиллерийский обстрел. Разрушены школа и больница.
— За счет областного бюджета отстраивают школу. Относительно больницы — все в подвешенном состоянии.
Какая ситуация с переселенцами в Красногоровке?
— Многим можно посочувствовать. Они потеряли все. Это хорошие люди, поддерживают Украину. Часть переселенцев используют свое положение, чтобы извлечь выгоду со всех сторон. Оформляют льготы у нас и на временно оккупированных территориях. Многие люди, которые живут в Донецке, приезжают сюда, делают липовую справку переселенца.
Совсем недавно появился новый тренд. Переселенцы, которые здесь проживают, берут справки у нас, что их жилье разрушено, и едут к оккупантам, чтобы получить компенсацию (российский фонд "Единый Донбасс" выплачивает почти 40 тыс. руб. — 16,4 тыс. грн. — ГПУ).
Особенно поражает низость некоторых людей. Они проклинают Украину и Европу. Однако едут к нам, чтобы получить биометрический паспорт.
Полгода ждал приказа
Роман Коржов родом из Херсона. Учился в Херсонском государственном педагогическом университете по специальности психофизиология. До войны больше 10 лет работал в сфере обучения и развития персонала.
Воевать пошел добровольцем в 20-й батальон территориальной обороны Днепропетровской области. В конце 2014-го это подразделение вошло в состав 93-й механизированной бригады "Холодный Яр".
— В 2015 году познакомился с председателем города Красногоровка на Донетчине Олегом Ливанчуком, — рассказывает Роман Коржов. — Он сказал, что ему нужен заместитель. Спрашивал, не пойду ли работать, не покидая Вооруженные силы. Я согласился, написал рапорт. Почти полгода ждал, пока мне сделают командировку из Генерального штаба ВСУ.
Женат, воспитывает 16-летнюю дочь и 7-летнего сына.
2 
1
Комментарии