Министр юстиции Сергей Головатый, 51 год, личность для украинской политики нетипичная. Принципиальный, поэтому достаточно неудобен для оппонентов. Для своих иногда тоже. Ярко выраженный индивидуалист, беспартийный. Хороший оратор. Безоглядный и бескомпромиссный критик Леонида Кучмы, окружение которого его ненавидело.
Сейчас у бывшего оппозиционера плотный график. "Сколько времени вам нужно на дорогу? — позвонил по телефону помощник. — 15 минут? Хорошо, он ждет".
Головатый был в сине-белой полосатой рубашке с ярким галстуком. Пиджак висел на высокой спинке удобного кресла. Взял сигарету, "Давидофф":
— Я покурю. Пошли, пока просто поговорим.
Курилка рядом с просторным министерским кабинетом. Головатый говорит, что сейчас работать намного труднее, чем в то время, когда был министром в первый раз:
— За эти годы все разваливали. Причем системно и сознательно. Устал ужасно.
Не страшно было возвращаться во власть после стольких лет оппозиции?
— Вернуться в исполнительную власть — это осознанный выбор, — концентрируясь, министр прикрывает глаза. — Чтобы лично способствовать внедрению тех принципов, на которых построены стабильные европейские демократии.
Сергей Головатый говорит на хорошем политическом языке. На его большом рабочем столе — статуэтка Фемиды, девять телефонов. На столике рядом — бутылка минералки "Моршинская".
Когда донимали Кучму, должность не предлагали, чтобы успокоился?
— Нет. После увольнения в 1997 году никаких предложений не было. Если бы и были,я бы их не принял. Тогда не было возможности реализовать мои идеалы и принципы.
Я пришел в зал и потребовал у Белоруса отдать мою карточку
А другими способами повлиять пытались?
— Самым эффективным и успешным методом была изоляция меня от общества. Информационная блокада. Между прочим, она до сих пор продолжается. Особенно касательно телевидения. Я это чувствую все пять месяцев пребывание в должности. 90 процентов информации, выходящей из министерства, не идет дальше его официального сайта.
Но не так давно, после отставки правительства Еханурова, вы были на многих каналах...
— Это было два дня, 10 и 11 января. На нескольких телеканалах я обосновывал незаконность и неконституционность отставки правительства. После этого пережил с десяток судебных исков. В частности, поданных блоком "Не так!", Блоком Юлии Тимошенко вместе с коммунистами. Все процессы я выиграл, но на это ушло много времени. Дела рассматривались, как минимум, в двух судебных инстанциях, а иногда в трех. Я лично принимал в них участие.
Почему вас не было на сцене Майдана во время революции?
— Еще в конце 80-х я присоединился к движению за свободу своей страны и нации, свободу личную и личности, — Головатый решительно опирается на стол. — Это определило мой путь и позицию, которым я неизменно следую. А на сцене Майдана я видел некоторые лица, стать рядом с которыми не мог. Они быстро перекрасились. Как перекрасился в начале 90-х коммунистический идеолог Кравчук. Или - бывший секретарь парткома "Южмаша" Кучма, когда шел на президентские выборы 1994 года под антикоррупционными лозунгами. И я видел: многие из тех, кто стоял на сцене Майдана, - манипуляторы, люди неискренние. Они вышли для того, чтобы на волне политических перемен достичь личных целей. Последующие события это подтвердили.
Как работалось во фракции Тимошенко — говорят, там господствует авторитаризм?
— Я оставался самим собой. Кульминацией стал сентябрьский кризис, когда фракция решила не голосовать за назначение Еханурова. У половины фракции были отобраны карточки для голосования. Я пришел в зал и потребовал у Белоруса мою отдать. Спор был длительным, но я свое право добыл в борьбе. Был тогда единственным депутатом фракции, который проголосовал за назначение Еханурова. И был из нее исключен.
В период жесткого противостояния с Советом Европы предыдущая власть называла вас режиссером действий Страсбурга.
— Это преувеличение. Не могу сказать, что совсем не влиял на те процессы. Пребывание в руководящих органах Совета Европы давало возможность выражать свое мнение. Поэтому мое влияние если и было, то только через высказывания, позицию и восприятие их как аргументированные.
Зачем записали на спрятанный диктофон один из разговоров Кучмы с делегацией Верховной Рады в Парламентской ассамблее Совета Европы?
— Тогда разворачивался скандал вокруг исчезновения Гонгадзе, — вспоминает министр. — Росло противостояние Кучмы с Советом Европы. И на ту встречу я действительно взял диктофон. Во время разговора я ему сказал: вы — самая одиозная политическая личность в Европе, и если хотите сделать Украине добро, должны подать в отставку. А на диктофон записал, чтобы эта моя позиция стала публичной — я же был в информационной блокаде и изоляции. И не смог бы доказать, что действительно так говорил. А так я расшифровал запись и это пошло в прессу... Тогдашний председатель Верховной Рады Плющ был на встрече. Я видел, что после моих слов он покраснел. Видимо, давление поднялось.
Сейчас трудно представить, что вы когда-то были у Кучмы в команде.
— Тогда с ним не трудно было работать. Те два года были очень интересными, насыщенными и продуктивными.
Головатый вспоминает о работе над Конституцией. Хороший и добротный, считает, получился документ, хотя определенные недостатки были.
Дурдынец сказал Лазаренко: "Нужно ставить вопрос об увольнении"
— Но со временем моя деятельность стала вредной для окружения Кучмы. И потому мы разошлись, — говорит министр. — Это было в мае 1997-го. На заседании правительства Лазаренко рассматривался вопрос соглашений с Россией по Черноморскому флоту. Я дал негативный вывод и был единственным министром, который отрицал заключение этих соглашений. И в письменном виде, и в выступлениях. С Удовенко на том заседании спор получился — он соглашения очень защищал и был разозлен моей позицией... Собственно, после этого на одном из заседаний тогдашний первый вице-премьер Дурдынец сказал Лазаренко: "Нужно ставить перед президентом вопрос об увольнении министра юстиции". Я знал, что моя позиция является путем к отставке, но шел на это сознательно.
В кабинете Сергея Головатого рядом с украинским — звездно-синий флаг объединенной Европы. Так же при входе в министерство и внутри, в холле.
— Это моя идея, — министр смотрит на европейский флаг с явным удовольствием. — Я о своем назначении узнал в Страсбурге, сразу же там их и купил. Когда стал министром в 1995-м, тоже поставил в Минюсте европейские знамена.
Родился 29 мая 1954 года в Одессе
1977 — окончил Киевский университет им. Шевченко, факультет международных отношений и международного права
1977–1990 — член Коммунистической партии
1989–1994 — один из основателей и член центрального провода Народного руха
1990–2005 — народный депутат всех четырех созывов Верховной Рады
1995–1997 — министр юстиции
2002–2005 — член фракции Блока Юлии Тимошенко
С октября 2005 — министр юстиции
2006 — N43 в списке Народного союза "Наша Украина"
3 
1
Комментарии