Для меня эта история началась в мае 2001 года. На безлюдной улице мертвого Чернобыля встретил дедушку с косой, козой на веревке и удочками.
— А вы слышали? У нас здесь живет ребенок! — уже после разговора, вдогонку мне крикнул старик. — Хорошая девочка. Ее родителей травят, будто преступников...
Ребенок в зоне отчуждения? Закон о радиоактивных территориях допускает пребывание в Чернобыле лишь "ликвидаторов". "Гражданским" это запрещено, детям тем более. Об этом есть отдельная строка в законе. Приехать сюда можно, лишь если вам исполнилось 18 лет.
Официальная статистика самоселов зоны в апреле этого года исчислялась 346 лицами. Реально после аварии здесь пытались поселиться 1200. Преимущественно люди среднего и старшего возраста.
На околице покинутого людьми прежнего райцентра я разыскал Лидию Совенко, 53 года, и Михаила Ведерникова, 52 года. До аварии Лидия работала на оборонном заводе в Желтых Водах. Предприятие развалилось. Чтобы дочка и сын доучились в школе и институте, зарабатывала с мужем по совхозам. Чтобы через долги не потерять квартиру, оказалась в Чернобыле. А муж направился на Забайкалье, в Читу. Семья распалась. Впоследствии прежний муж поселился в общей квартире и привел туда новую жену.
Михаил — новый избранник Лидии,до аварии был строителем на ЧАЭС (а еще раньше сооружал Нурецкую ГЭС). Потом принимал участие в ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы. Его первая семья также распалась через безденежье и "заработчанские" странствия.
Чтобы не воевать за квартиру, Михаил подыскал в Чернобыле покинутый дом. Прорубил топором к дверям тропинку, сделал ремонт, раскорчевывал от зарослей огород. Познакомился с Лидией и привел ее в дом. Вместе они завели хозяйство — корову, поросенка, кур, гусей.
На 48-?м году жизни Лидия забеременела. Как ей, продавцу в магазине, удалось скрыть беременность, знает лишь Бог. Старенькие соседи вспоминают, что ходили с ней за грибами, плыли на лодке — и ничего не заметили.
Под утро 25 августа 1999 года Михаил смазал йодом шелковую нитку и принял у жены роды, перевязав пуповину новорожденной девочки. А уже через день Лидия, как ни в чем не бывало, вышла на работу.
Старенький сосед Лидии и Михаила, также Михаил — Туменок, бывший староста Чернобыльской Свято-Ильинской церкви (в настоящее время покойный), рассказывал:
— Как-то ночью вышел я на улицу и услышал, что в доме соседей плачет ребенок. Жена рассмеялась: "Это от старости в твоей голове голоса завелись!". Но "голоса" не исчезли. В конечном итоге Лидия показала нам девочку. Господи, как мы обрадовались! Потому что мы мечтаем, что наша земля возродится — вернутся люди, родятся дети. Первым знаком стало открытие церкви. А рождение ребенка было настоящим чудом! Я посоветовал назвать ее Марийкой — в честь Пресвятой Богородицы Девы Марии, которая ее теперь будет оберегать.
"Через неделю о сенсационной новости узнали чернобыльские медики", — рассказала сама Лидия. Ребенка обследовали и констатировали, что он здоров. Вслед за медиками в доме Лидии и Михаила появились милиция, Припятская спецпрокуратура и чиновники из администрации зоны отчуждения. Родителей допросили, составили протокол. Администрация дала им три дня, чтобы выехать из Чернобыля.
— Приезжали даже начальники и милиция из Киева, — продолжил Михаил Туменок. — Как-?то я пропалывал в огороде. Слышу, один говорит другому: "Ребенка — в детдом, их обоих — в тюрьму, а дом сжечь, чтобы некуда было возвращаться". "А, чтобы твоя душа, ирод, сгорела!" — не выдержал я. После того случая каждую ночь следил, чтобы дом соседей не сожгли.
Рождение Марии в "мертвом" Чернобыле произвело эффект бомбы. Вместо того, чтобы подыскать жилье для семьи Ведерниковых в каком-?то из украинских сел, в которых есть достаточно много покинутыххат, власть в лице прокуратуры обратилась вИванковский районныйсуд с требованием лишить Лидию и Михаила родительских прав. Спецпрокурор просил суд (дальше - на языке оригинала) "принять решение об отобрании ребенка — Ведерниковой Марии Михайловны, 1999 г.р., у родителей Ведерникова Михаила Алексеевича и Савенко Лидии Леонидовны и передаче его в органы опеки". Так и написали: "Савенко" вместо "Совенко".
Чернобыльцы в ответ создали инициативную группу по защите Марии. Возглавила ее бывшая учительница Надежда Удовенко, родители которой, кстати, являются самыми старыми жителями Чернобыля: Николаю Ефимовичу — 86, а Нине Петровне — 84. Надежда стала крестной матерью девочки. Через некоторое время она, педагог по образованию, научила ее писать и читать. Судебная волокита длилась два года. Первые недели Лидия с младенцем скрывалась в доме супругов Николая и Татьяны Шары (обоим за 70 лет). Потом их приютили в Киеве. Здесь, в столице, в храме Святой Ольги настоятель церкви протоиерей отец Всеволод Рыбчинский, 67 лет, осуществил обряд крещения чернобыльской Марии, а заодно согласился быть названным кумом Лидии и Михаила.
— В тот день крестили шестерых детей. Представьте, ни один ребенок не плакал, — вспоминает Надежда.
Михаил подыскал в Чернобыле покинутый дом, сделал ремонт и привел туда Лидию
Судебное дело против Ведерниковых в конечном итоге закрыли.
НЫНЕ Марии пошел седьмой год. Иногда это шаловливый, а иногда не по-?детски серьезный ребенок. Лучшая подруга Марии — ручной цыпленок Ряба.
Каждой живой душе в хозяйстве Ведерниковых девочка дает имя. У коровы Липки родился теленок Березка. У черной таксы Джин — щенки Кармелита, Ада и Цыганка. А большой пятнистый пес, который охраняет двор, отзывается на кличку Буба. Ктрем кошкам — Кицюне, Колбасе и Чернышу — прибавились котята. По мелкости Мария называет их одинаково — "угольками". Когда она кормит кур, к ее сандалиям слетаются сойки и сороки — не боятся.
Этим летом в день Святого Ильи-?громовержца, на храмовый праздник в Чернобыле собрались не только местные, но и люди из соседних Паришева, Ильинцев, Залесья, Лубянки... Из столицы приехали два "Икаруса" от православного братства Святого Архистратига Божьего Михаила. Автобусы были переполнены и опаздывали кначалу богослужения. На контрольно?-пропускном пункте "Дитятки" паломников "считали" сквозь пальцы. И в зону попало трое ребят. В тот день Мария была особенно веселой. В розовом наряде, похожая на бабочку, она кружила вокруг крестного хода, каталась на лодке, играла со старшим, 10-?летним СашейКрючковым, купалась в Припяти.
— Через год Марии идти в школу, — рассказывает Лидия. — Наверное, нам таки придется куда-?то выехать. Но куда? Раньше "за выезд" давали пять тысяч гривен. Разве за эти деньги дом купишь? Тем более что их должен был дать владелец магазина, в котором я работаю.
Если бы мы подружились, осенью и зимой вы могли бы доверить свою Марию нам
Недавно Ведерниковы получили письмо: "Пишет вам неизвестная женщина Наталия. Мне 53 года. Позволю себе называть вас просто Лидия и Михаил, потому что отчества не знаю. Я также родила двоих детей — Аню и Женю после 40 лет. Сегодня им 11 и 10. После принудительного выселения живем в Сквире. Но очень хотим вернуться домой — в Народичи. Моя семья распалась, муж нашел другую. В Народичах есть школа, больница, даже музыкальная школа, ведь оттуда не всех людей выгнали. И работу обещают. Я учительницахимии и биологии. Если бы мы подружились, осенью и зимой вы могли бы доверить свою Марию нам. В Народичах она ходила бы в школу. А на каникулы ездила бы в Чернобыль".
ОтНародичейдо Чернобыля немного больше 100 километров.
2 
1
Комментарии