Пару лет назад я жил в Японии, и был удивлен, как плохо японцы знают английский. Говорят, им трудно даются отдельные звуки — "в" или "л". Но плохой акцент можно компенсировать хорошим знанием лексики и грамматики. К тому же знаю двух японских профессоров и нескольких докторантов и магистров, которые свободно владеют не только английским, но и украинским. Следовательно проблема не в японской фонетике, а в чем-то другом: у большинства японцев нет аж такой сильной потребности знать английский. Они живут на островах, в изоляции — и живут достаточно хорошо. Для чего, спрашивается, им изучать английский?
Мои наблюдения показывают, что лучше всего знают английский язык в Швеции и Германии. Там на нем разговаривает почти каждый таксист или продавец в магазине, не говоря уже о государственном чиновнике или университетском профессоре. Но это страны сильно интегрированы во внешний мир, а Германия является экономическим сердцем Европы. Отсюда вывод: чем больше страна открыта, тем лучше она знает английский — и наоборот.
Украина относится к "наоборот". Говорят, причина в неэффективной системе образования, не позволяющей молодому человеку выучить язык за 10-15 (!) лет. К тому же язык, добавлю, сравнительно простой. Плохая языковая система, скорее, следствие, чем причина.
Одна из них — неизжитое наследие СССР. До конца 1980-х высокая стена стояла не только в Берлине, но и по всем границам СССР — хотя, по ирониии, большинство его соседей были страны с социалистическим, а не капиталистическим строем. Украина была особенно изолирована. Недавно открытые документы эпохи холодной войны показывают: Кремль боялся, что под воздействием "пражской весны" или польской "Солидарности" в Западной Украине появится сильное националистическое, а на Донбассе — рабочее движение. Из-за искусственной изоляции Украинская ССР была как Албания размером с Францию. Поляки и югославы даже при коммунистической власти могли поехать в Италию или Германию. Самое дальнее, куда мог заехать украинец, — Владивосток.
При таких обстоятельствах надобность в английском или другом западном языке отпадала. Учили их разве что те, кто имел сильную мотивацию. Для моего поколения этой мотивацией нередко был рок-н-ролл. Если, словами Маяковского, русский язык стоит учить хотя бы потому, что на нем говорил Ленин, то английский нам хотелось учить, потому что на нем пел Леннон. Я учил английский по книгам, музыке и БиБиСи. Так же польский. И это не только моя история, но и нескольких моих друзей и знакомых.
Мотивация у украинцев изучать западные языки все еще очень низкая. Потому что Украина не может преодолеть свою изоляцию из-за существования виз, комплекса неполноценности и инерции. Тот, кто едет на заработки, изучает итальянский или испанский — поэтому сейчас в Галичине так много людей знают итальянский. Те, кто едет на заработки в Америку, домой преимущественно не возвращаются.
Английский учит лишь та амбициозная часть молодежи, которая хочет построить честную карьеру своими силами. Больше всего их в негосударственных или полугосударственных университетах, как вот Киево-Могилянке или Украинском католическом. К сожалению, их не так много среди студенческой молодежи. Радует, по крайней мере, что они есть. Боюсь, однако, что их стремление честного успеха рано или поздно заставит их выехать из этой страны — а тогда количество англоязычных расти не будет.
Что же касается остальной молодежи, то здесь формула простая: они знают и используют тот язык, на котором слушают поп-музыку. У нас же повсюду слышать русскую попсу. Когда распадался Советский Союз, я думал, что по крайней мере у нас, в Галичине, будет доминировать англоязычная музыка — так же, как в соседней Польше или Венгрии. Этого не случилось. Даже те водители маршруток, которые нацепили на стекло черно-красные флаги и наклейки "Свободы", слушают радио "Шансон" или, в лучшем случае, "Наше радио".
Следовательно, украинцы не ощущают потребности изучать английский, потому что такой потребности нет. Нельзя чувствовать то, чего не существует.
Чем это вредно для Украины? Во-первых, это замкнутый круг: изоляция страны провоцирует слабое знание языков, а слабое знание языков консервирует изоляцию. Поэтому Украина остается культурной и политической провинцией.
Такая ситуация влияет на уровень науки и преподавания. Английский язык сейчас — это приблизительно то же, что и латынь во времена средневековья: никто тогда не мог стать доктором или магистром, если не знал этого языка. Как тогда на латыни, так сейчас большинство — около 90% — научной продукции выходит на английском. На нем написаны наиболее интересные и глубочайшие вещи, и очень немногие из них переведены.
В политической сфере слабое знание языков значит, что Украина остается привязанной к России. Потому что единственный язык выхода в большой свет для большинства украинцев, включительно с чиновниками, — русский. Показательный момент: когда весной 2010-го в Варшаве была встреча президентов Центральной и Восточной Европы с Обамой, Янукович был единственным, кто нуждался в переводчике. Можно, конечно, сказать, что у Януковича не наивысший IQ. Но замените Януковича одним из трех его предшественников, не будет ли ситуация такой же?
Языковая привязка неизбежно означает привязку политическую. Чтобы разорвать эту пуповину, государство должно было бы создавать и финансировать программы для улучшения преподавания английского языка на всех уровнях образования, причем с привлечением преподавателей, для которых этот язык является родным. Так делал Саакашвили в Грузии. Объективно Украина имеет лучшие шансы, чем Грузия, которая не имеет такой большой диаспоры. Сейчас среди нашей диаспоры молодое поколение на украинском уже почти не разговаривает, но сохраняет интерес к Украине — а потому наверняка с радостью приняло бы участие в такой программе. По американским или канадским нормам, для молодого человека привычно прервать на год-два свое образование и выехать в другую страну, чтобы познать ее культуру.
Есть, однако, одна хорошая новость: в Украине сложился новый и стабильный консенсус. Украинцы могут до посинения спорить, должен ли русский язык иметь статус второго государственного. Но когда родителей спрашивают, какой должен быть второй обязательный язык для изучения в школе после украинского, абсолютное большинство предпочитает английский, а не русский.
Понятно, родители не хотят плохого для своих детей и понимают, что ключ к успеху в современном мире заключается, среди прочего, в знании английского. Они смотрят дальше, чем украинские чиновники от образования. А раз есть спрос, то есть и шанс, что рано или поздно появится и предложение.
3 
1
Комментарии
7