Солома для Верди

 

На похоронах Бориса Олийныка я разговорился с мелким клерком, который забрел провести в последний путь великого поэта. От нечего делать спросил:

- Вы о соломе для Верди что-то слышали?

- Верди и солома - вы что, шутите? - удивился клерк. - Высокое искусство и топливо для сельской избы?

- Джузеппе Верди жил и умирал в Милане, где знаменитая опера "Ла Скала". Миланцы любили его чуть ли не как Бога, потому что в музыке он и есть Бог. Умирал в больших муках. Шум улицы не давал покоя. Тогда поклонники маэстро привезли в город много соломы и устлали ею улицу композитора, чтобы он мог угасать только в звуках его гениальных мелодий.

Речь шла не о соломе, а об умении миланцев отдать долг своему соотечественнику.

Вспомнился мне этот разговор на Байковом кладбище в связи с идеей президента Владимира Зеленского называть улицы именами живых художников и героев. Идея не из новых. Еще при жизни Александра Билаша и Бориса Олийныка их именами назвали гимназию и музыкальную школу в Градижске и среднюю школу в Новых Санжарах на Полтавщине. И только. А вот улиц с именами этих гигантов нет и после смерти ни в Киеве, ни в Полтаве, ни в других городах. Лишь в Градижске имя Билаша присвоено улице, где стоит его родительский дом.

Когда-то с Александром Ивановичем Ковинькой, большим нашим юмористом и узником ГУЛАГа, мы обсуждали увековечение в Полтаве его погибших в огне репрессий собратьев. Какое отношение к Полтаве имели Фрунзе или Энгельс, каковы их заслуги перед древним украинским городом, если в нем нет улиц Филиппа Капельгородского или Петра Ванченко?

Александр Иванович пошутил: "Здесь, Иван, срабатывает принцип: убери пень, так и он будет хорошень. Фрунзе делают таким пнем, а кто для тех, кто называет и переименовывает, какой-то Филипп или Петр? Пенек делают Паньком, так и живем".

Скажете, декоммунизация убрала много пеньков. А кого же делают Паньком? Пошла мода на новых идолов, как правило, из сферы политики. Были ленины, косиоры, постышевы - стали чорноволы, бандеры, шухевичи. Здесь не о том, что они достойны или нет уважения - а о том, что их лепят во все города и улицы, где о них никто и не слышал. Наименование памятных мест новым набором из сферы политики, только другого идеологического толка, становится явлением таким же неприемлемым, как и засилье имен советских вождей в топонимике украинских городов и сел.

Время все решит и расставит по местам. Что-то приживется, а что-то нет. Хорошо чертополох цветет, никто не рвет, разве что для отваров и настойки. И я начал с соломы для Верди не для того, чтобы говорить только об увековечении или уважении тех, кто отошел в лучший мир, а об уважении к тем, кто еще жив. И не обязательно масштаба Верди или нашего Тараса - в масштабе самого народа, а это никак не меньше фигур гениев.

Никто не требует соломой укрывать улицы, где живет украинский народ. Но и обещать народу мир и достаток и одновременно держать его в черном теле и драть с него шкуру - какое государство может себе позволить такое в начале третьего тысячелетия? А наш обманутый народ живет в том черном теле вот уже четверть века.

Борис Олийнык писал: "Новий хазяїн світового чину Твій рід і люд наївний, мов курей, Заманить вміло в імпортну торбину, І Україну нарече Юкрейн". Он, следуя идее развития истории по спирали, надеялся, что наш народ в своем государстве достигнет силы и достоинства. Да, его обманули двумя революциями. Да, он ошибался в вере и надежде, в вождях и проводниках, но кто-то же должен разорвать эту цепь неудач. Президентские и парламентские выборы должны стать этим кто-то, и станут? Выполнят ли новые обещания соискатели не на полковничью или генеральскую папаху, а на президентскую и депутатскую булаву? Кто выстелет народу не солому, а гарантию его достойной жизни на родной земле? Или народу скажут, как уже не раз было: хлебайте, ребята, уху, а рыба внизу? У нас же в политике принято народ выцеловывать до потери пульса, а не любить. Всего можно ожидать, даже герлыгой по ребрам.

Мы хотим жить в стране, где были бы улицы не только вождей и борцов, но и обычных трудяг и наших современников. Где бы почитались труд, слово и голос, но прежде всего почитался народ, которым управлял не обладатель тугих кошельков, а ум, совесть и честь. Где бы каждый был Верди и Тарасом или, как уже входит в тренд, каждый чувствовал себя президентом. Где бы декоммунизация или денационализация не становились стерилизацией истории и современности, а давали расти цветам, чтобы не родили сорняки и чертополох со всяким карантинным дивовидением. Не для того, чтобы сто лет свиней пасти, а чтобы сто лет жить в счастье. И чтобы наш сад не миновали соловьи. Это будет. Когда? О Дне Пришествия знает лишь Господь, - писал Борис Олийнык. И, думается, этот день уже на пороге.

×