23 июля на ступеньках Украинского дома в центре столицы против языкового закона голодают пятеро. В субботу к священнику отцу Георгию, казаку 46-летнему Энею и виннитчанину Леониду Бровченко, 63 года, присоединился 47-летний Николай Голоско из Львова. В воскресенье начал голодать 51-летний Михаил Тертичный с Черкасчины.
— У меня пятеро деток. Самой маленькой 11 лет. Так они уже понимают, что должен здесь быть, — говорит в понедельник Николай Голоско. — Отец звонил, просил, чтобы я приехал, потому что пшеницу время молотить. Это вроде и важно, но и тут важно. Брат успокоил — он отцу поможет. Я здесь должен остаться.
51-летний Михаил Тертичный из села Леськово Монастырищенского района Черкасчины приехал к Украинскому дому в субботу.
— Мама приснилась. Она 40 лет преподавала украинский язык и литературу в школе. Говорит: "Сынок, я всю жизнь мове отдала! Тут такое творится. Чего ты сидишь дома и ничего не делаешь?" — рассказывает Михаил.
На нем серые штаны и бежевая с черным рубашка. На голове синяя кепка с надписью "Монастырище", где вместо буквы "щ" — трезуб. — Взял у жены 100 гривен и поехал в Киев. За дорогу заплатил 80. Назад не знаю как поеду. Рассчитываю пробыть пять дней. А может, и больше выдержу. Жена не будет звонить, потому что я свой номер из ее телефона удалил. Дети отдельно живут. Надеюсь, что поймут. Сын здесь, в Киеве, на заработках.
21 июля в 15.20 стелем каремат на ступеньках Украинского дома.
— Хорошо, что приехали. У нас уже руки начинают опускаться, — говорит 18-летняя Ирина Бондарь. — СМИ неправильно осветили, и все думают, что акция завершилась.
В 16.30 начинается дождь. Протестующие достают синий тент, привязывают к зонтикам и ограждению, которое поставили милиционеры. Через 10 минут подходят восемь мужчин в форме, требуют отвязать накрытие.
— Это государственная территория. А парапет — государственная собственность, — говорит мужчина лет 40. На шумиху сбегаются все протестующие.
— Мы в общественном месте. Не портим имущество, — говорит Ирина Бондарь. Просит мужчину показать удостоверение. Он отказывается. Накрытие не трогают.
В 18.00 к голодающим подходит полтавка 46-летняя Светлана Алехно:
— Что вы здесь голодаете? Лучше бы шли убирать город. Или что-то делать — это не для вас? — обращается к Леониду Бровченко.
— Вот таких за день бывает по 20 человек. Провокаторы. Это она мне, военному офицеру, говорит идти улицы подметать, — говорит майор Леонид Бровченко. Просит обязательно написать его воинское звание. Он в теплой черной куртке.
В 18.30 дождь усиливается. Прячемся в подземный переход. Интересуемся у Бровченко, как он себя чувствует.
— Человек на 5 процентов состоит из тела, а 95 — душа. Душу мне здесь питать нечем. За 17 дней, что голодаю, — похудел. Приехал с животом, а уже нет.
В 22.00 приезжает автомобиль из оргкомитета. Из багажника выгружают карематы, большой зонт и три раскладушки. Распределяют места для ночевки.
За ночь дождь льет еще трижды.
В воскресенье утром, в 8.20, Леонид Бровченко выводит черным маркером на белом лоскуте ткани "Голодаю". Повязку цепляет на кепку МихаилуТертичному. Инструктирует:
— Хотите, бегите накуритесь. Или пива напейтесь. Потому что с завтрашнего дня все — сухой закон. Можете съесть наперед три килограмма колбасы.
— Я уже бутерброд съел, бутылку пива пил, пачку сигарет скоптил, — отчитывается Тертичный. — Я уже один раз голодал. Был лет 10 назад такой Орендарчук — глава райгосадминистрации в Монастырище. Мы разбили три палатки вшестером, чтобы его устранить. Пять суток продержался. А потом ночью нас милиция разогнала. Ничего не добились.
С 9.00 понемногу сходятся люди. Приезжает еще один голодующий Владимир Шемчук:
— Многие люди хотят здесь стоять. Но они работают, воспитывают детей и не имеют времени. Мы будем голодать по очереди. Сменяться каждые четыре дня. У нас уже есть люди до 20 августа.
Опять начинается дождь. Все заходят под накрытие, становятся на колени и поют гимн Украины.
— Ну, вот толку, что вы здесь стоите. Вы же, как бомжи. Ну, ночуете здесь, и шо? Нужно проводить однодневные акции, но, чтобы 100 тысяч. Вон, как коммунисты на 1 Мая, — говорит один из милиционеров.
В 13.30 с песнями выступает народный коллектив. Их слушают с полсотни людей.
— Будем стоять здесь, пока не появится какое-то продвижение по делу о языке, — говорит Ирина Бондарь. — Акция бессрочная. У нас есть разрешение, — показывает подписанную заявку на акцию. — Единственно, нам немного не хватает еды и порядка. Но люди вот начнут опять приезжать — тогда будем назначать старших.
3 
1
Комментарии
19