Накануне на захоронение натолкнулись рабочие, которые проводили в больницу канализацию.
— Мы отбойни ком сняли асфальт, вынули щебень, землю. Добрались до силового кабеля. А он обложен ки рпи чом. Под ним — старый ки рпи ч. Я ударил — а он и провалился. Заглядываю, там гробик, — рассказывает Анатолий Колесник, 47 лет, слесарь-сантехник фирмы "Будхост".
Около роддома работали четверо рабочих. Они позвонили руководству. Сообщили в отдел охраны архитектурных достопримечательностей.
— Все ремонтные работы там приостановили, — говорит 31-летний Сергей Шпаковский, начальник отдела охраны архитектурных достопримечательностей Хмельнитчины. — По старым планам города, в начале XIX века здесь было кладбище.
200 лет назад центр был околицей Проскурова — теперешнего Хмельницкого. Потом город расширился, и людей начали хоронить за его пределами. Это кладбище закрыли.
К месту раскопок подходит э ксгуматор, работник общества "Мемориал" Ярослав Михайловский, 37 лет. Обследует землю металлоискателем.
— Нет никаких монет, — говорит. Влезает в траншею. Откапывает землю, по одному вытягивает кирпичи. Заглядывает внутрь. — Вижу гроб. Здесь несколько сотен кирпичей. Вот если бы я строился... — улыбается. — Тогда кирпич лепился вручную, выжигался. Хороший строительный материал. Под гробом должен быть подиум, — продолжает копать. — У меня бабка была медиком, а я лечить не захотел, но в костях разбираюсь. О, вижу голову.
Это мужчина лет 30–35. Зубы мало стерлись, значит, хорошо питался
Ярослав топориком отбивает несколько кирпичей.
— Судя по тому, что гроб обит бахромой, здесь похоронен зажиточный человек. — Опирается на край траншеи, становится на остатки гроба и ныряет в темноту. Работает в белых перчатках. Михайловский единственный специалист в области, имеющий лицензию на раскапывание могил. Разворачивает доски, достает череп.
— А вот и первая находка для музея, — раздается из тьмы голос Ярослава. — Это нашейный галстук. В таких простолюдинов не хоронили. Да и вообще крестьян в склепах не погребали. И гроб навороченный. Судя по зубам, это мужчина лет 30–35. У женщин зубы мельче. Они мало стерлись, значит, хорошо питался. Видно, был не последним мужчиной в Проскурове.
Склеп длиной 2 м, в ширину — 1,5.
Вокруг собираются врачи и пациенты пренатального центра. Никто не знал, что здесь было кладбище. Роддом открыли 8 октября 1938 года. Во время войны здесь был концлагерь, потом склады. А дальше — опять роддом.
Из склепа показывается вспотевшая голова Ярослава:
— Там жарит, как в пекле.
— Значит, покойник был грешник, — шутит кто-то из толпы.
— А золото есть? — спрашивают. — Ты карманы, карманы проверь.
Кроме галстука, ничего ценного в склепе не нашли. Одежда истлела. В гробу невредимыми остались еще две голенные кости.
Сколько захоронений на территории роддома — неизвестно. В траншее под канализацию в 2 м от раскопок виднеются старые кирпичи другого склепа.
3 
1
Комментарии