"Мне не до Олиной школы было тогда, в начале 90-х. И так ели сводила концы с концами. Должна была роботу искать, чтобы прокормитися", — объясняет " ГПУ" 71-летняя Евгения Денисовна Кудря из Винницы.
Ее внучке Ольге сейчас 20 лет. Живут они в областном центре — в переулке Новоселовском, 13, что в полусельском жилмассиве Старый Город. Оля не умеет ни писать, ни читать, ни общаться с людьми, потому что все двадцать лет почти не выходила из бабушкиного дома.
Дочь Евгении Денисовны Валя бросила на нее Олю, когда та была еще младенцем. Соседи рассказывают, что с тех пор женщина слишком опекала внучку.
— Еще когда она маленькой была, я говорила Жене: пусти Олю с детьми на улицу погулять, — вспоминает соседка Кудров бабушка Галина. — А она едва не срывалась: "Куда ее пустить? На улице машина может сбить или цыгане украдут". Хоть улица у нас очень тихая, а детей отроду здесь не крали.
Когда Оле исполнилось семь лет, бабушка отвела ее в местную общеобразовательную школу N11. Но оказалось, что девочка не знает, как вести себя между людьми. Оля пряталась по закоулкам, и учительнице неоднократно приходилось ее искать.
— Через пару дней после первого сентября меня вызывали в школу и сказали, чтобы Оля больше не приходила, потому что у нее "нет разви ти я", — рассказывает Евгения Денисовна. — Учительница говорила писать палочки, а Оля рисовала в тетради цветочки.
В школе на отсутствие ребенка внимания не обратили — подумали, что ее приведут в следующем году. Но и через год Оля не села за парту. К ней несколько раз приходила учительница из местной школы.
Девушка умеет только считать копейки и ставить загогулинки
— А затем не захотели ее учить. Сказали, что нужно в спецшколу отдавать. Так годы мимо и прошли, — продолжает Евгения Денисовна.
По ее словам, грамоты она учила Олю сама. Почему бы и нет — мол, имеет пять классов образования. После такой науки девушка умеет только считать копейки и ставить загогулинки, которые должны означать ее подпись. Их Оля и вывела в своем паспорте.
— Придет время, посватают нашу девочку, и нужно будет расписаться, — говорит Евгения Денисовна.
В комнатах их дома убрано, постелены чистые дорожки. Бабушка учит внученьку быть хозяйкой:
— Как вылетит из дома к мужу, то и картофель очистит, и макароны сварит. Хоть одну к газу я ее еще боюсь пускать — ребенок как ни как.
— Хочу замуж, деток буду забавлять. Рожу себе сестричку, — опускает глаза Оля.
Она целыми днями смотрит телевизор и мечтает о любви. Бабушка выходит из комнаты поискать фотоальбом, и Оля, застеснявшись, признается:
— Влюбилась когда-то в Сережку. Он свататься приходил...
— Выгнала я его плохой метлой, пусть не ходит под забором, — кричит бабушка из другой комнаты.
Сергей, оказывается, — сосед, у которого двое детей. Заходил по спички.
Подруг у Оли также нет. Бабушка объясняет это тем, что внучка "классов не о кончила".
— Когда-то Катька Лососька приходила, Марина была, — вспоминает Оля.
— То такие девушки, что я их на порог больше не пущу. Недобрые они, — перебивает бабушка.
Как только Оля начинает фразу, Евгения Денисовна здесь же ее спешит закончить. Стоит потянуться к чему-то — бабушка сразу подает вещь.
— Она там живет, где-то... — начинает девушка рассказывать о матери.
— Там, в селе, — продолжает опекунша. — Эта моя дочь еще тоже... инвалидная. Так ее муж побил, что она теперь пенсию получает.
17-летний Арсен, сводный брат Оли по матери, живет недалеко от Кудров, однако жизнь сестры его не волнует.
— Зачем оно мне? — неохотно бросает по дороге в пункт приема металлолома, куда несет собранное железо. — Пусть там с бабушкой что хотят, то и делают, я к ним не мешаюсь. Последний раз с ней еще в детстве игрался.
Оля могла бы пенсию по инвалидности получать
Соседи знают о судьбе Оли Кудри, но ничем помочь не могут.
— Разве что самим учить? Так баба Женя ни на шаг никого не подпускает к ней, — говорит соседка Галина.
Имеет ли Ольга Кудря психические расстройства, без медосмотра врачи сказать не могут. Как и того, приобретенные они или врожденные.
— Для диагноза необходимо понаблюдать за человеком хотя бы несколько дней, — объясняет начальник медицинской службы областной психиатрической больницы имени Ющенко Олег Мац.
— Участковый врач Татьяна Гончаренко не раз уговаривал Женю привести девочку на медосмотр, но так и не смогла убедить, — говорит другая соседа, Анна Васильевна. — Хоть мы все уже говорили Жени, что Оля могла бы пенсию по инвалидности получать. Кусок хлеба бы имела, если вдруг бабушка умрет. Но боится ее в больницу вести. Говорит, что одного ребенка уже потеряла.
У Евгении Денисовны, кроме Вали, которая родила Олю и Арсена, была еще одна дочь.
— Хорошая Наденька была, как цветочек, — женщина вытирает слезы. — Так ей сказали, что нужно операцию — какая-то опухоль в мозгу. Сделали ту операцию, и не стало моей куколки.
В городских органах власти, куда обратилась " ГПУ", об Олю Кудрю ничего не знают.
— Не слышал о такой, — говорит 55-летний Сергей Ищенко из отдела по делам несовершеннолетних УМВД Винницы. — К нам никто не обращался, не сообщал об этой девочке.
Начал ли ребенок учиться, должны контролировать представители общеобразовательной школы, к которой она "приписана", — если этого не делают родители или опекуны, объясняет Ищенко. Если же ребенок имеет психические расстройства, ему должны назначить индивидуальные занятия или направить в спецшколу.
— К сожалению, бывает, что тот или иной ребенок теряется. Она, кстати, случайно не ромской национальности? — чиновник настаивает, чтобы " ГПУ" именно так называла цыган. — В том районе много ромов, и их дети зачастую бросают школу после трех классов.
3 
1
Комментарии
2