— Телефон прослушивается? — интересуюсь у одного из основателей общественной организации "Дорожный контроль" 31-летнего Егора Воробьева. Он единственный, кто остался в Украине. Двое других соучредителей организации Ростислав Шапошников и Алексей Кириенко за рубежом. Первый в Варшаве, второй в Вильнюсе. Еще один активист Андрей Дзиндзя находится в Лукьяновском следственном изоляторе в Киеве. Его обвиняют в краже ключей от трактора, которым 1 декабря штурмовали ул. Банковую возле Администрации президента. На днях выдвинули еще одно обвинение: что он своим плевком поставил синяк на лице работника Госавтоинспекции.

— Этот телефон чист. Консультирую людей, которых неправомерно останавливают гаишники. На день имею до 20 звонков, — говорит Егор.

Он худощав. При росте 175 см весит не больше 60 кг. За 2 часа разговора не на лице не проступает никаких эмоций. Беседуем на столичной площади Независимости.

— "Дорожный контроль" всегда работал в рамках закона. Могли отстоять себя в суде. Сейчас суды выполняют приказы, а не законы. Начались репрессии, — продолжает Егор Воробьев. — Эта история с плевком Андрея Дзиндзи — полная бессмыслица. Такое действительно было, но в прошлом году. Тогда Андрей плюнул в лицо инспектору Александру Мухе, потому что тот незаконно хотел забрать машину на милицейскую штрафплощадку. Гаишник в ответ повалил Андрея на землю и ударил несколько раз. А вечером инспектор слег в больницу с "легкими телесными повреждениями". Оказывается, у него от плевка синяк. Теперь Андрею будут шить еще и это.

Говорили, что на Дзиндзе живого места не было от побоев. Это правда?

— Он и еще двое наших активистов заехали на заправку купить хот-доги. Уже выходили, когда на них напали. Одели наручники, на голову мешки. Положили в бусик. Когда спросили, куда их везут, били и ничего не объясняли. Андрей говорил, что чуть не задохнулись. В УБОПе двух отпустили. Вероятно, на них не было заказа. Сейчас Андрей чувствует себя уже нормально. Видел его на суде. Лицо без синяков, милиция умеет бить. Рассказывал, что попадали по корпусу, в затылок там, где не видно следов под волосами.

В СИЗО его не обижают?

— Нет. Все знают, что он политический заключенный. СИЗО — это не милиция, а пенитенциарная система, которой Андрей ничего плохого не сделал. Он сидит на спецпосту: там круглосуточное видеонаблюдение, отрезан от информации, ему не дают читать газеты, смотреть телевизор. Там сидела Тимошенко. Один ли он в камере, не знаю.

Заходим в фаст-фуд погреться. Садимся за крайний столик. Егор не заказывает ничего. Расстегивает куртку. Черную шапку кладет на стол.

— У Андрея изъяли видеокамеру, которой он снимал события 1 декабря (на ул. Банковой, неизвестные пытались штурмовать Администрацию президента: бросали в милиционеров камнями, подогнали трактор с ковшем. Произошли столкновения между митингующими и бойцами "Беркута". Во время разгона спецназначенцы жестоко избили людей, которые оказались поблизости, девятерых арестовали. За решеткой до сих пор остается Ярослав Притуленко. — "ГПУ"), — продолжает. — Кусок видео выложили в интернете — он ходит вокруг трактора и снимает. Но даже там видно, что никакого отношения к технике он не имеет. Андрей готовил репортаж. На суде сказал, что имеет копию всего видео. После этого напали на нашего активиста Володю Маралова. Стреляли в грудь, пуля прошла возле сердца. Спрашивали, где флешка с видео, аппаратура и где живет Дзиндзя. Милиция хочет уничтожить это видео, чтобы не было доказательств, что наш товарищ не виноват.

Кому это выгодно?

— Зуб на Андрея имеет руководство МВД, потому что он делал расследования, которые мешали им сдирать деньги. О частных штрафплощадках, например. Это бизнес автоинспекторов. Час пребывания автомобиля там стоит 150–300 гривен. В год только в Киеве они зарабатывают 25 миллионов гривен. По стране это сотни миллионов. Андрей писал об этом. По тем материалам Антимонопольный комитет расследовал деятельность штрафплощадок. Оштрафовал их и требовал снизить тарифы до 15 гривен в сутки. ГАИ пыталось свою практику узаконить. Но как можно узаконить то, что незаконно?

Андрея выпустят?

— Надеемся на лучшее, но готовимся к худшему. Его дело держится не ясно на чем. Свидетелей нет, доказательств тоже. Прокурор со следователем на заседание пришли без документов, обвинительные материалы распечатывал судья. Это просто суд тройки 1930-х годов. Ни на что внимания не обращали, все ходатайства отклоняли, решение суда было готово еще до задержания Андрея. Ему светит три года. Его адвокату Виктору Смолию — шесть. Ему приписывают нападение на судью. У Виктора четверо маленьких детей. Его жена Алиса тоже адвокат, за ней установили слежку. Теперь делами Дзиндзи и Смолия занимаются пять защитников. Они каждое слово подкрепляют законом. Но прокурор встает и говорит, что это не так, и судья принимает решение в их пользу.

Один из соучредителей "Дорожного контроля" Ростислав Шапошников выехал в Варшаву. Как к этому отнеслись коллеги?

— На Ростиславе замкнут весь наш сайт. Если его не станет — не будет информации, и нас просто перебьют по одному. Когда Ростислав получил сообщение, что следующим после Дзиндзи будет он, мы вместе были на Западной Украине. Я его провел до границы. Это было через день после суда над Дзиндзей. В Польше Ростислава принял Союз журналистов. Он продолжает заниматься сайтом, выступал в польском Сенате, в ОБСЕ. Рассказывает, как в Украине работают правоохранительные органы. Политического убежища Ростислав просить не будет, потому что хочет вернуться домой.

Что он делал в "Дорожном контроле"?

— Вел судебные дела. Как-то насчитали у него 370 заседаний на год. В судах мы помогали людям обжаловать протоколы, добиваться наказания милиционеров за неправомерные действия, нападение на людей, управление в состоянии опьянения.

Алексею Кириенко тоже угрожали?

— Да, сказали, что задержат. Хоть оперативной работой он почти не занимался, преимущественно информационной деятельностью. Алексей консультировал людей и делал нашу газету. В Вильнюс уехал три недели назад. Как только здесь все наладится, вернется.

Вы не собираетесь выезжать?

— Мне тоже пишут разную ерунду с матами, типа "вали, сука". Милиция ничего выдумать не может, кроме угроз и матерных слов. И так в течение пяти лет. В последний раз угрожали после суда над Андреем. Позвонили с неизвестного номера: "Сегодня в СИЗО Андрюшу будут кончать". Я поехал в Голосеевский райотдел милиции, написал заявление, они известили СИЗО. Не знаю, правда это была или нет, может, хотели напугать.

Чем "Дорожный контроль" помогал Майдану?

— Все, что связано с транспортом и ГАИ на Майдане, было по нашему профилю. Помогали проезжать автобусам из регионов в Киев, машинам — провозить еду. Спрашивали, на каких основаниях не пропускают, снимали на видео и выкладывали на сайт. Гаишники этого боятся, потому что какой вор любит светиться? Сейчас из-за событий с Дзиндзей и Шапошниковым нам пришлось немножко утихнуть. Но ненадолго. Главная задача — остаться живым и на свободе. Потому что если нас пересадят, то кто это будет делать?

С Егором прощаемся около девяти вечера. Он идет к метро Крещатик. Говорит, должен выгулять собаку Сару.

По всей стране люди начали фиксировать нарушения ГАИ

Проект "Дорожный контроль" создан в декабре 2008 года в ответ на агрессивную политику ГАИ относительно автомобилистов. Госавтоинспекция устроила акцию, во время которой у десятков тысяч водителей отбирали права якобы за создание аварийной ситуации. В конце года Верховная Рада повысила штрафы из автомобилистов за мелкие нарушения — требовали 300–400 грн. В то время, как гаишники избегали ответственности.

Цель общественной организации — борьба с правонарушениями со стороны милиции. Активисты фиксируют их на видео, выкладывают в интернет. Материалы используются в качестве доказательства при подаче жалоб и судебных исков.

Среди самых распространенных правонарушений милиции "Дорожный контроль" называет неправомерные штрафы, незаконное изъятие автомобилей на штрафплощадку.

Сначала это был журналистский проект. Впоследствии идея приобрела общественный характер — по всей стране люди начали фиксировать нарушение ГАИ, отстаивать свои права, подавать в суд.

На активистов "Дорожного контроля" начали давить. 24 марта 2012-го двое неизвестных во дворе дома на столичной Троещине затолкали в джип Ростислава Шапошникова, натянули пакет на голову, вывезли за город, избили и бросили на дороге. 6 декабря Андрея Дзиндзю арестовали на два месяца. 21 декабря стреляли во Владимира Маралова и сожгли его машину.

×