Глава Конституционной ассамблеи 78-летний Леонид Кравчук заходит в зал Ученого совета Киевского университета им. Шевченко. Приглаживает рукой волосы, опускается на кресло посредине длинного стола. Вдоль него сидят 60 человек — члены ассамблеи и представители европейской Венецианской комиссии. Это — совещательный орган, который оценивает соответствие законов европейским ценностям. Обсуждают изменения к Конституции и судебной системе.
Около Леонида Кравчука садится секретарь ассамблеи, советник президента 47-летняя Марина Ставнийчук. Одета в голубой трикотажный пиджак и юбку, ярко накрашена. Зал освещают четыре позолоченные люстры.
— Работа Конституционной ассамблеи длится, — открывает заседание Леонид Кравчук. — В феврале-марте выйдем в завершение концепции внесения изменений к Конституции. Есть предложения к повестке дня? — спрашивает он.
Микрофон включает экс-нардеп, глава Центра политико-правовых реформ 47-летний Игорь Колиушко:
— Давайте внесем вопрос обращения к президенту относительно закона о всеукраинском референдуме. Предлагаю поставить этот вопрос первым.
Все члены ассамблеи голосуют "за". Леонид Кравчук качает головой.
— Нельзя ставить с голоса тонкие, глубокие вопросы. Ну как это? — чуть слышно говорит экс-президент. — Нас не поймет общественность. Вы настаиваете, чтобы мы сегодня дали оценку конституционности данного закона? Какие же тогда функции Конституционного суда? Давайте пусть этот вопрос рассмотрит комиссия. Тогда увидим.
Большинство голосует за то, чтобы комиссия по правосудию рассмотрела вопрос закона о референдуме.
Слово берет руководитель управления по вопросам судоустройства Администрации президента 39-летний Андрей Портнов. Зачитывает предложения конституционных изменений относительно усиления гарантии независимости судов.
— Мы учли замечания Венецианской комиссии, — говорит Андрей Портнов. — Предлагаем отобрать у Верховной Рады полномочия назначать и увольнять судей. Это будет делать президент. Но только на основании и согласно представлению органа судейского самоуправления.
В зале перешептываются. Научный консультант Центра Разумкова 50-летний Николай Мельник берет слово:
— Все влияние на назначение судей получит президент. Это опасно. Исчезнет политический баланс, — говорит он.
— Президент будет только подписывать, — спокойно говорит Андрей Портнов и барабанит пальцами по столу. — Его роль — несущественна. Виктор Федорович сам предложил такое ограничение своих полномочий.
Присутствующие журналисты тихо смеются.
— Ничего себе ограничение, — шутят они.
В 12.30 Леонид Кравчук объявляет окончание заседания.
— А мой доклад о законе о референдуме? — спрашивает Игорь Колиушко.
— Мы же решили. Этот вопрос рассмотрит комиссия, — Леонид Кравчук медленно встает из-за стола.
Делегаты выходят из зала. У двери Игорь Колиушко останавливает Марину Ставнийчук.
— Почему мне не дали зачитать доклад? Этот вопрос был в повестке дня, — громко спрашивает.
— Игорь Владимирович, я не отвечаю за повестку дня, — нервно отвечает та.
Их обступают журналисты.
— Коллеги, это — личный разговор, — поворачивается к ним Марина Ставнийчук и уходит прочь.
Она и секретарь Венецианской комиссии Томас Маркерт выходят к журналистам. Маркерта спрашивают о законе о референдуме. Марина Ставнийчук кривит губы.
— Мы и раньше неоднократно отмечали, что нельзя вносить поправки в Конституцию только на основе референдума, — отвечает секретарь ассамблеи. — Должны быть голоса двух третей Верховной Рады.
В коридоре расставили четыре стола, покрытых белыми скатертями. На них в белых тарелках круассаны с клубничным джемом. Члены ассамблеи сами заваривают чай в пакетиках, кофе.
— В своем докладе я хотел проанализировать закон о всеукраинском референдуме, — рассказывает Колиушко. — В нем много положений, не соответствующих Конституции. В частности, возможность внесения изменений и даже принятия новой редакции Основного закона на референдуме без участия Верховной Рады или Конституционного суда. Вторая проблема — закон никак не регулирует порядок подготовки к референдуму. То есть, кто-то что-то покажет или не покажет, президент огласит референдум. А люди могут толком и не знать, за что голосуют.
Данный закон может быть общественно опасным. Его можно использовать для установления авторитаризма, тоталитаризма. Если не существует Конституции как основы правового режима, тогда, по большому счету, не существует государства. Конституция — это политико-правовой договор между гражданами. Если его нет, можно что угодно как угодно изменить в любой момент, то можно констатировать, что и государства нет.
На выходе из здания двое мужчин надевают черные пальто.
— Портнов постарался, — говорит один, высокий и полный. — Говорит, президент уменьшил свои полномочия. Как бы не так.
2 
1
Комментарии