— Коридоры оппозиции намного длиннее коридоров власти, — шутит по дороге Луценко.
Его кабинет "украшен" фолиантами украинских подарочных изданий, стендами со старинным оружием, которое хозяин коллекционирует. В углу на лафете стоит пушечка. Экс-министр хвастается, что казацкая. На стене висит картина с изображением оранжевых валенок.
Почему за несколько лет на должности министра внутренних дел вы не смогли реформировать милицию?
— В Украине постсоветское министерство милиции. В 2005 году мы подали в Совет нацбезопасности и обороны концепцию превращения МВД в европейскую институцию. По польскому образцу гражданский министр определяет политическую стратегию. В его подчинении должен быть первый заместитель — начальник национальной полиции. У меня им был Москаль, потом — Евдокимов. Он занимается всем — борьбой с организованной и экономической преступностью, наркотиками, уголовным розыском. Под МВД — внутренние войска, пограничная служба, милиция общественной безопасности и гражданское подразделение государственной миграционной службы. СНБО об этом дискутировала при всех секретарях по одному разу. Больше им был неинтересно. Как можно в Украине подчинить пограничников МВД? Их же возглавляет брат Литвина и они не хотят терять влияние, — смеется. — Без радикальных реформ я мог только улучшать милицию. Была реформа в ГАИ, когда мы ввели "визиры". Сразу — на 30 процентов меньше трупов на дорогах. Законы по другим подразделам до сих пор лежат в Верховной Раде.
У вас в парламенте была коалиция. Хватало голосов принимать законы и без оппозиционных депутатов.
— Правительство Тимошенко было правительством меньшинства. У него было поддержки в Раде. А когда ситуативное большинство было — "регионалы" блокировали сессию, — Луценко активно жестикулирует. Его лицо краснеет. — Еще одна причина — обветшалые взгляды членов фракции, которые служили в этих ведомствах. Говорил я: для того чтобы вычистить милицию, нужно ввести понятие "провокация взятки". Меня не поддержали.
Какая должна быть зарплата, чтобы искоренить взяточничество в милиции?
— Не бывает такой зарплаты, которая перекрыла бы размер взятки. В милиции не такая уж и плохая зарплата. Если для Киева 1500 гривен совсем немного, то в Лубнах на Полтавщине это — достойные деньги.
В наших условиях для борьбы с взяточничеством нужен тотальный контроль и серьезные социальные гарантии милиционерам на пенсии. Я был против бесплатной раздачи жилья. Нужно давать милиционерам служебную квартиру под кредит на 20 лет. В случае отсутствия выговоров на работе этот кредит платит государство. Правительство поддержало это, а парламент — нет.
Сегодня власть может реформировать милицию?
— Реформировать нужно не только милицию, но и прокуратуру, всю правоохранительную систему. Согласно действующему законодательству, пока дело дойдет до суда, преступники могут договориться со следователем или судьей. Милиция, прокуратура, СБУ, налоговая, пограничники, суды сегодня самые коррумпированые и неэффективные в государстве.
Президент говорит, что начинает масштабные реформы и строит новую страну.
— Для кого строит? Только для себя.
Вы видите работу министра Могилева по реформированию милиции?
— Нет. Был результат от использования радаров "визир". Могилев сказал, что это неприемлемо. Хотя во всем мире использования "визиров" улучшает ситуацию на дорогах.
Вы встречались с Могилевым, что-то советовали ему?
— Он не считает возможным встречаться со своими предшественниками. Уволил моих заместителей, руководителей уголовного розыска, управлений по борьбе с экономической преступностью, наркотиками и их заместителей практически во всех городах.
Как оцениваете его роботу?
— У меня было понимание своей задачи — включить свет в милиции, потому что ее боялись и ненавидели. Сегодня задача другаяе — охранять главное тело страны. Милиция обеспечивает стабильность. Но при этом на 25 процентов увеличилось количество тяжелых преступлений.
Нынешний министр объясняет это тем, что при вас фиксировали не все преступления.
Каждый сует гаишнику купюру, а затем отходит и говорит: "Вот суки, коррупционеры!"
— Абсолютная ложь. Рост преступности зафиксировали, когда начался кризис. Первое ухудшение ситуации почувствовали в Мариуполе Донецкой области. Там остановились заводы и моментально выросли количество разбоев и краж. На улицу выгнали весь офицерский состав, оказали помощь из соседних областей. Сбили ситуацию там, начали маневрировать по Донецкой области, а затем — по всей Украине. В настоящий момент в этом направлении ничего не делается.
Как к вам относятся бывшие подчиненные?
— Гаишники улыбаются, когда останавливают меня. Говорю: "Почему? Я же вас давил". Они объясняют: хотя тогда патрульные и должны были сами "зарабатывать" на бензин и ремонт служебных авто, но не было плана, сколько в день принести руководству. Сегодня известно, сколько должен принести в кассу каждый работник ГАИ или "Беркута".
И сколько?
— Не знаю. Пусть этим прокуратура занимается.
Известно, что назначение на должность в милиции можно купить за деньги. О каких суммах идет речь?
— До 2005 года говорили о 3 миллионах долларов за должность руководителя милиции в "сладких" областях — Одесской, Полтавской или Киевской.
Откуда берутся такие суммы?
— В Полтаве, например, течет труба с нефтью. А в нее были десятки врезок. Из них наполняли так называемые сигары, которые возят газолин. Эти машины в сопровождении "мигалок" ГАИ ехали на заправки, а деньги "налом" шли в кармане. Эту штуку мы поломали в 2006 году.
На Одещине милиция может покрывать контрабанду. На Волыне в свое время был автомобильный "клондайк", когда машины растаможивали в разы дешевле.
Если за должности платят такие деньги, значит, их можно "отбить"?
— Да. Но в своем абсолютном большинстве милиция не является бизнесовой системой.
Почему в Грузии удалось побороть коррупцию в милиции, а у нас — нет?
— Там есть политическая воля главы государства, достаточное количество его единомышленников в парламенте, которые принимали систему "ломки" и очень высокого финансирования новой полиции. Внедрили сицилийскую систему "стука": человек, который дает взятку, может показать, кому он нес. А тот — показать на другого. Вся цепь освобождается от наказаний — кроме последнего, который собирал.
Грузинский вариант в Украине возможен?
— Сегодня государство финансирует милицию на 40 процентов. Все другое — платные услуги, которые предоставляют органы внутренних дел: техосмотр, справки о несудимости, регистрация оружия. Я хотел, чтобы милиционеры вообще не брали деньги в руки, кроме зарплаты. Мы отдали техосмотр в частные сертифицированные точки. Дальше нужно отменить регистрацию авто в милиции. Пусть этим занимаются местные органы власти.
Почему милиция, которая должна бороться с преступностью, сама ее "крышует"?
— Законами милицию от этого невозможно уберечь. Здесь важен пример первого лица. Но как можно говорить о честности участкового, если министр покупает "кадиллак"? А у участкового нет и "жигульчика". Мало того, население само хочет давать взятки, потому что так быстрее. Каждый сует гаишнику купюру, а затем отходит и говорит: "Вот суки, коррупционеры!". И дорогой прикидывает, как он у студента на завтрашнем зачете отобьет эти деньги.
На должности министра с Луценко произошел скандал в аэропорту немецкого города
Франкфурт. Полиция задержала его якобы пьяным в дым. Потом у Юрия Виталиевича
сложилась репутация человека, который не отказывается выпить. Луценко говорит,
что употребляет мало:
— Не понимаю, почему мне приписали невиданное пьянство. Я и мой отец никогда не скрывали того, что можем выпить рюмку. В Киеве я хожу в "Бель-Вю" или "Пельменницу". Для меня снятие стресса — это анекдот и рюмка водки.
Отец Луценко был первым секретарем Ривненского обкома КПСС. Жена Ирина работает финансовым директором в телекоммуникационной компании. Есть двое сыновей. 21-летний Александр учится в университете информационно-коммуникационных технологий, 11-летний Виталий — в гимназии им. Леси Украинки.
2 
1
Комментарии
3