— "Тореадоры" покажи, — подсказывает детскому писателю Всеволоду Нестайко, 76 лет, жена Светлана Филипповна.
— Что, люди не видели "Тореадоров из Васюкивки"? — удивляется Всеволод Зиновиевич.
Его роман про Васюкивку перевели на английский, испанский, арабский, бенгали и языки всех республик СССР.
Нестайко медленно идет в коридор трехкомнатной квартиры в киевских Липках. С верхней полки достает шесть книжек, которые вышли за два года. Раскладывает их на столе в гостиной.
— Последнюю написал в прошлом году, — поглаживает синий переплет с надписью "Волшебные очки".
— Давай книги твои уберем и займемся более практическими вещами, — Светлана Филипповна ставит на стол бутерброды и кофе с шоколадными конфетами в хрустальной вазе.
Писатель предлагает рассказать о женщинах в его жизни.
— Моя мама Мария Ивановна Довганюк родилась в городке Попельня, сейчас это Житомирщина. А дед Иван Семенович — из недалекого села Романовки, вотчины Максима Рыльского. Думаю, мои предки по маминой линии были крепостными Рыльских, — говорит задумчиво. — Я Максиму Тадеевичу этого никогда не говорил.
Вспоминает, как когда-то пошел с женой на премьеру спектакля "Дочь прокурора" Юрия Яновского. А на следующий день Яновский умер.
— Там хорошо угощали, а он не очень здоровый был.
Шутит, что родители специально родили его в Бердичеве.
— Чувствовали, что потянусь к юмору. Бердичев — столица еврейских анекдотов. Хоть я и не еврей.
Если я тебя нада, то подойди до окна
Прошу рассказать несколько анекдотов.
— Много неприличных знаю, — мнется он. — Стесняюсь. Беременной мать читала книгу Ремарка "На Западном фронте без перемен", — ведет дальше. — Родила меня и читает себе дальше. Акушер-еврей говорит: "Мадам, вы, похоже, родили писателя".
Мать Нестайко учительствовала в селе Завалийки на Подолье. Во время Первой мировой войны была медсестрой, а отец по другую сторону фронта — сечевым стрельцом.
— Я с трех лет без отца. В 33-м его арестовали и казнили. Мама больше замуж не вышла. Папа назвал меня Всеволодом. Но мать не могла выговорить это имя, потому звала меня Вадимом или Вадиком. В четыре года прочитала мне рассказ Чехова "Ванька Жуков". Помню, я очень плакал. Когда в 50-м в журнале "Отчизна" получил первый гонорар, купил гипсовый бюст Чехова. В комнате, которую мы снимали, он стоял на этажерке. У нас была только кровать, коврик, бюст Чехова и 12 томов его произведений.
Говорит, свою первую любовь описал в книге "Волшебные очки", в разделе "Первая любовь деда Гриши".
— Во время немецкой оккупации мы с мамой остались в Киеве. Жили напротив ТЭЦ. Боялись, что ее будут бомбить, потому переехали на Куреневку, на улицу Захаревскую. Напротив жила девочка Кира Шалаева, которая играла на фортепиано полонез Огинского. В 13 лет я в нее влюбился. Кира написала мне записку: "Если я тебя нада, то подойди до окна". Потом мы переехали на Борщаговку. Она ко мне приезжала. На свидания меня водила мама, боялась. Потом Кира еще несколько раз появлялась, но не заставала меня дома.
— Предал любовь, — отзывается жена.
— Это мой грех, — шутливо соглашается он. — Даже ни разу не поцеловались. Такие дураки были. Сейчас целуются уже в 10 лет.
Много раз влюблялись? — интересуюсь.
— Ой, солнышко, много. Но жену я никогда не бросал. Мы с ней вместе 55 лет. Мой товарищ и ее однокурсник Вова Онищенко пригласил нас 22 октября на свой день рождения. Вову я описал в рассказе "Единица с обманом". Там и познакомились. Светлана играла на пианино танго. Очень мне понравились ямочки на ее локтях. С тех пор всю жизнь отмечаю 22 октября.
Как?
— Немного выпиваю.
— Приносишь розы, — подсказывает жена.
Кто в доме главный?
— У нас двое главных. Деньги зарабатываю я, а жена готовит, — объясняет Нестайко. — В еде я непритязательный, очень люблю ее вареники с вишнями. Живем без ссор. Если спор, я всегда уступаю.
Светлана Нестайко — кандидат филологических наук, почти 40 лет преподавала российскую литературу в университете имени Шевченко. Их дочь Елена сейчас читает там французский.
— А еще о зяте скажи, — напоминает мужу.
— Зять Владимир Максименко — директор завода "Полиграфмаш", — говорит он. — Внуки уже приходят к нам со своими девушками. 22-летний Антон окончил университет, а 20-летний Андрей еще учится на третьем курсе юрфака.
Свыше 30 лет Нестайко заведовал отделом в издательстве "Радуга".
Получаю 1292 гривни пенсии
— Ездил в Германию, Югославию, — вспоминает те времена. — Но машины у меня никогда не было. И политики с праздниками не поздравляли. Им нет дела до писателей, особенно детских. Получаю 1292 гривни пенсии. Имею дачу под Барышевкой. Сейчас там редко бываю, а раньше ежегодно сажали огород, собирали яблоки, вишни. Был охотником: стрелял крякв, зайчиков. Как-то подстрелил утку, полуживая упала мне под ноги. Так на меня посмотрела, что я разобрал ружье и с тех пор не стреляю.
В гостиной висит пейзаж с пастухами.
— Подарила мама друга детства, когда они переезжали в Москву. Картина была испорчена: во время оккупации ее порезал немец.
— Реставраторы говорят, что это голландская живопись, — отзывается хозяйка.
20 мая, в свой 15-й день рождения, умер пес Нестайко Дюк. С ним писатель каждое утро гулял в скверике. Другую собаку супруги заводить не хотят.
— Я плохо вижу, — объясняет Всеволод Зиновиевич. — А с ним нужно гулять.
Говорит, что пишет пьесу для кукольного театра "Удивительные приключения двух лентяев".
— Набираю на печатной машинке вслепую. А вычитывает жена.
1930, 30 января — родился в Бердичеве, теперь — Житомирской области
1933 — репрессировали отца Зиновия Денисовича
1950 — литредактор-корректор в журнале "Барвинок"
1952 — вступил в брак со Светланой
1956 — первая книжка "Шурка и Шурик"
1956 — с тех пор 30 лет заведовал отделом в издательстве "Радуга"
1979 — роман "Тореадоры из Васюкивки" включили в "Особый почетный список Ганса Кристиана Андерсена"
2004 — библиотеку в городе Дружковка на Донбассе назвали именем Нестайко
2006 — вышла из печати книжка "Волшебные очки"
3 
1
Комментарии