"Когда в стране был дефицит, у нас магазины были завалены колбасами, сыром и вином"

23

Фото: фото: Сергей Старостенко

21 августа двое мужчин в камуфляжной форме и белых перчатках копают клумбу на центральной площади города Припять, что на Киевщине. Землю сбрасывают в полиэтиленовый пакет с ручками. Бригада работников Министерства по чрезвычайным ситуациям собирает землю для капсулы. Ее планируют заложить под мемориалом "Колокол Нагасаки" в столице соседней Беларуси — Минске.

— Белорусы строят мемориал в память городов, пострадавших от атома, — говорит Дмитрий Бобро, заместитель главы Госагенства по управлению зоной отчуждения. — Хотят заложить туда капсулы с землей из Припяти, Хиросимы, Нагасаки и Фукусимы. Припять самый радиоактивно загрязненный город в Украине. Поэтому здесь никто не живет.

Один из спасателей достает из нагрудного кармана куртки небольшую пластиковую капсулу.

— Должен всегда держать ее при себе. Капсула вбирает ту же радиацию, что и я. Через две недели вахта закончится, я ее сдам — и буду знать, какую дозу получил. Здесь год работы идет за два с половиной. Я в свои 50 имею уже 80 лет стажа. Живу в Чернобыле, сюда приезжаю дважды в неделю.

— Не забудьте вечером выпить стакан красного вина и выстирать все вещи под сильной струей воды, — советует на прощание.

На пропускном пункте "Дитятки", в 30 км от Припяти, наш автобус останавливают двое милиционеров.

Трое мужчин в камуфляже проверяют паспорта. Пропускают только туристов, у которых одежда закрывает все тело. Девушке в юбке выносят широкие оранжевые штаны. Дают белый пояс, чтобы подпоясалась.

От "Дитяток" до Припяти едем 20 минут. Дома стоят пустыми, с выбитыми стеклами. В бывшей школе обвалилась стена, внутри видно лестницу на третий этаж.

— Здесь везде разруха, — продирается через кусты шиповника бывший заместитель руководителя города 59-летний Александр Есаулов. Осторожно снимает колючки с куртки. — Когда-то этот шиповник был розой. Город закупил 30 тысяч кустов. Вдоль улицы Курчатова высадили целую оранжерею.

Александр Юрьевич заходит в бывшее помещение горсовета. Краска на стенах истрескалась и позакручивалась, пол усыпан битым стеклом. Ведет в свой кабинет без дверей на втором этаже.

— В 1986-м, после взрыва, на моем рабочем месте устроили штаб-квартиру эмчаэсники. Здесь был мой стол. Всю мебель вывезли на утилизацию. Я смотрел из окна, как на станцию после взрыва едут "скорые", — подходит к окну, хромает. — В Припять приехал на свой день рождения 18 ноября 1980 года. Поселили меня в общежитие. Я не знаю никого, даже отпраздновать не с кем. Постучал в двери соседей, пригласил на кухню, выпили, познакомились. Уже потом квартиру дали, я жену из Киева забрал с дочкой Наташей. Город был на балансе атомной станции, финансировался напрямую из Москвы, а там денег не жалели. Все села в округе на праздники скупались у нас. Когда в стране был дефицит, у нас магазины были завалены колбасами, сыром и вином.

— Нельзя долго быть в помещении. В зданиях радиация выше, чем на улице, — говорит и ведет за горсовет. Там когда-то располагался парк аттракционов.

К городку развлечений идем по асфальтированной дорожке, заросшей с обеих сторон деревьями и кустами. Ходить в чаще нельзя, потому что в траве есть змеи.

— Они здесь толстые и длинные. Людей не боятся, потому что почти никогда их не видят. В воде плавают. Здесь было красивое водохранилище, я любил на моторной лодке рыбачить. Грибы росли посреди города. Под этой елкой я собирал подосиновики и подберезовики.

Посреди парка стоит чертово колесо. С ржавых кабинок капает вода, собравшаяся после дождя.

— Так на нем и не покатался. Аттракцион должны были открыть к 1 мая. За пять дней до этого людей эвакуировали из-за взрыва на ЧАЭС. Сейчас здесь фон превышает норму почти в 100 раз. 1000 микрорентгенов, один из наивысших показателей в Припяти.

Два работника в камуфляже прячутся под тополем от солнца.

— Как-то пришел сюда с другом, — рассказывает младший, лет 20. — Зашли в подъезд. Выходим, а на центральной площади пасется стадо диких кабанов. Самцы размером с легковушку, — показывает на черный джип, припаркованный на клумбе. — Самки немного меньше. Я испугался и спрятался в подъезд. Товарищ от испуга забежал на третий этаж.

— А где памятник Ленину? — интересуются из толпы.

— Такого в городе не было, не успели поставить. Проверяющие из Москвы на это внимания не обращали. Один распорядился построить шесть новых детсадов. Среднестатистическому жителю Припяти было 26 лет, практически все имели детей.

— Жена за этих 25 лет после взрыва в Чернобыле в Припяти ни разу не была. Говорит, здесь осталась ее молодость, не может смотреть на мертвый город. Дочь только раз приезжала. Узнала комнату, где я ее учил быстро надевать и снимать шубу. И магазин, куда бегала покупать пирожки.

Идем вдоль жилых домов. В них выбиты окна.

— Это мародеры поработали, вырезали батареи, трубы, бросали через окна. Сдавали на утиль. Из моей квартиры воры вынесли магнитофон, телевизор, люстры. Я побоялся брать, а они кому-то перепродали. Неподалеку есть улица Гидропроекторская. Ну и название, блин, — смеется Есаулов. — Город проектировала организация "Гидропроект". На заседании исполкома они упросили, чтобы одну из улиц назвали на их честь. Слава богу, на ней был только дом, хотя и длинный.

Рядом стоял бассейн, где начальником мой друг Толя Нигай работал. 1 апреля он идет на работу. Я решил его разыграть. Взялся за голову, бегу и кричу: "Толя, где тебя носило? Бассейн треснул, вся вода вылилась. Всю ночь я, первый председатель и председатель исполкома найти тебя не можем". Он испугался, побледнел: "У меня домашний телефон поломался".

Говорит, Анатолий Нигай погиб в автокатастрофе. Сам Александр Есаулов живет в Ирпени на Киевщине. Пишет детские книжки и романы о зоне отчуждения.

На выезде останавливается на пропускном пункте, проходит радиационный контроль.

— Я никогда ничего отсюда не беру, — говорит и кладет руки на четырехугольник в устройстве, который измеряет уровень радиации. Засвечивается кнопка с надписью "чисто". — Раз нашел растение с большими шипами. Не удержался и привез домой. Две ветки в вазу поставил, а одну сверху на монитор прицепил, как терновый венок. Раньше можно было провезти. В 2007 году за это ввели уголовную ответственность — до семи лет лишения свободы.

×