22 апреля начинается внешнее независимое оценивание. В этом году оно будет обязательной предпосылкой вступления в высшие учебные заведения.
Соответственно, охватит больше людей, чем в предыдущие годы. Раньше это был один из путей поступления, к тому же, признанный не во всех университетах.
Безальтернативность тестирования бросает мощный вызов коррупции в высших учебных заведениях — а она, оказывается, стала единственным условием их существования. Это главное назначение нового порядка поступления вполне оправдывает формализацию проверки знаний и ограничения свободы университетов самим отбирать студентов и определять правила отбора. В этом смысле тестирование можно сравнить с императивным мандатом в радах: вообще-то неправильно, но при наших условиях таки необходимо.
У этой новации есть еще один аспект, менее однозначный и осознаваемый в обществе. Это влияние унифицированной системы оценивания на вступительные возможности выпускников школ, где преподают на языках меньшинств. Сразу после решения нового министра образования Ивана Вакарчука об обязательности тестирования спикеры национальных меньшинств выразили предостережение: украиноязычные тесты поставят в неравные условия людей, обучавшихся на других языках. Министр ответил на эти жалобы внедрением двухгодичного переходного периода, на протяжении которого тесты можно будет сдавать на языке обучения. Эта уступка ослабила напряжение, но проблемы не решила.
Во-первых, за два года ситуация вряд ли существенно изменится. Выпускникам русс ко- или венгерскоязычных школ и в дальнейшем будет сложнее выполнять тестовые задания на украинском, чем тем, кто изучал на этом языке соответствующие предметы. Запланированное министерством издание двуязычных словарей поможет делу лишь отчасти. Ведь язык не сводится к терминам. Заучить их в то же время с овладением предметов на другом языке нелегко. А внедрение на уроках наряду с языками меньшинств украинского, как предлагает Вакарчук, может оказаться проблематичным, учитывая недостаточную языковую компетентность учителей.
Во-вторых, уже в следующий вторник желающие попасть в высшие учебные заведения должны сдавать тест по украинскому языку и литературе. В этом вопросе переходного периода не будет. Выпускники школ с другими языками обучения будут находиться в дискриминированном положении, потому что у них на изучение украинского языка и литературы, было меньше часов, чем в украиноязычных школах. Потому не изучали некоторых произведений, которые входят в программу по литературе, положенной в основу теста. Внеурочного закрепления языковых знаний у них почти не было. Особенно в тех местностях, где язык нацменьшинств преобладает и в семье, и на улице, и в средствах массовой информации. Ярким примером могут быть населенные преимущественно венграми села и городки в Береговском и нескольких других районах Закарпатья. Там люди смотрят венгерское телевидение и даже живут по венгерскому времени, оставляя киевское для официальных мероприятий.
Венгры Закарпатья смотрят преимущественно венгерское телевидение и живут по венгерскому времени
Этот пример показывает, с чем, кроме коррупции в высших учебных заведениях, государство в лице Министерства образования намеревается бороться с помощью обязательного теста по украинскому языку и литературе.
На специально посвященном преподаванию этих предметов в школах для нацменьшинств совещании Иван Вакарчук сказал об этом так: "Мы за то, чтобы каждая мама пела колыбельную своему ребенку на ее родном языке, и мы же за то, чтобы все граждане Украины из национальных меньшинств, благодаря также и свободному владению украинским языком как государственным, полноценно интегрировались в украинское общество и были в нем успешными". Установка правильная, однако нуждается в уточнениях.
Если речь идет об интеграции, как предпосылке успеваемости, то она требует знания государственного языка, а не написанной на нем литературы. Для успешной карьеры намного важнее хорошо уметь писать по-украински деловые документы, чем знать наизусть самые гениальные стихотворения Шевченко или Стуса. Очевидно, образовательные чиновники стремятся использовать знание языка и литературы ради содействия не только коммуникации, но и идентификации юных граждан с Украиной. Это должно стать залогом общественной интеграции в другом смысле — национального единства. Цель тоже вполне правильная, однако ей больше способствовало бы изучение истории Украины, в котором в то же время должно быть место для разных этнических и региональных составляющих частей. Литература пусть остается у каждого своя — как средство идентификации с этнической группой. Да, украинскому языку нужно учить всех. Но с учетом того, является ли он для детей родным от колыбели, почти неизвестным до школы или по крайней мере детсада. Не было бы ничего плохого, если бы в венгерскоязычны х школах украинский учили как чужой или, поли ткорр ектне е, второй язык и ориентировали детей именно на способность на нем общаться.
Однако одних только уроков языка для его овладения мало — особенно если ребенок почти не слышит его вне школы. Если изучать на нем в высшем учебном заведении матанали з или философию, желательно уже в школе усвоить математические и исторические термины. Да и тем, кто сразу после школы пойдут работать, желательно знать украинский язык в нужном для работы объеме. Иначе говоря, общественная интеграция членов меньшинств нуждается в планомерном внедрении украинского языка в образовательный процесс, где он должен совмещаться с языком меньшинств. Первый должен служить, прежде всего, коммуникации выпускников, а второй — их этнокультурной идентификации. Потому химию, информатику, правоведение и, конечно, историю Украины следует преподавать на украинском. А вот на языках меньшинств преподавать литературу, краеведение и, может, еще какие-то гуманитарные дисциплины, а также все предметы в начальной школе, пока ребенок еще не знает как следует украинского и только формирует речевые навыки. Поскольку такое смешанное образование может восприниматься как нарушение права граждан выбирать язык обучения своих детей, его нужно внедрять добровольно, между тем готовя учительские кадры и учебные материалы.
Впрочем, я не уверен в целесообразности реализации этой модели относительно русскоязычного образования Крыма и Донбасса. Русский язык преобладает там во всех общественных участках и вряд ли реалистично ожидать, что средством интеграции будет украинский язык. Там можно и дальше учить химию или информатику на русском. На нем же уместно преподавать и в высших учебных заведениях, которые готовят специалистов для потребностей этих регионов. Понятное дело, эти школы и высшие учебные заведения должны также обеспечивать хорошее знание украинского. Но конечной предпосылкой успеха он будет лишь для тех выпускников, которые будут работать в государственных учреждениях или переедут жить в другие части страны.
4 
35413
Комментарии
1