Милиционеры Донетчины обвиняют в терроризме 23-летнего Дмитрия Онуфрака и 22-летнего Антона Волошина. Якобы 20 января они организовали два взрыва в городе Макеевка. Им грозит до 12 лет тюрьмы.

— Они признали свою причастность, — утверждает прокурор области Владимир Гальцов.

Мужчины дружили. Антон учился на факультете компьютерных технологий университета, Дмитрий в прошлом году закончил машиностроительную академию, искал работу, подрабатывал. Женился и жил в макеевском поселке Осипенко. По версии следователей, друзья нашли схему взрывчатки в интернете и изготовили бомбу. Требовали 4,2 млн евро, но испугались и не пришли по деньги.

Осипенко — бедный район Макеевки. Здесь старые дома, ни одного нового. Местные не верят, что в доме по ул. Ашхабадской, 42 жили террористы.

— Да Дима зеленый мальчишка, не его это уровень, — говорит об Онуфраке соседка.

Дом Диме купила мать 46-летняя Ирина Онуфрак. Она живет в городе Кировское, работает врачом-дерматологом. Заходит на подворье — дверь открыта, плетень поломан.

— Заходи, кому нужно, бери, что хочешь, и подбрасывай хоть атомную бомбу! — Ирина Васильевна обходит двор. — Ребят подставили. Доказательства подбросили после того, как сломали дверь.

Следователи допрашивали мать.

— Продержали 6 часов, а затем дали подписать протокол, — вспоминает. — В нем я вроде бы признаюсь, что мешками носила компоненты для взрывчатки в это "террористическое гнездо". Меня и невестку хотели сделать членами террористической организации. После того, как беременную невестку целую ночь прессовали, сын во всем сознался. Только крикнул мне: "Береги Катю!".

Ирина Васильевна показывает письмо благодарности от школы за воспитание сына. Говорит, Дмитрий плохо слышит, поэтому его не взяли в армию.

— Следователь хвастался: "Судить их будет судья, которая у нас на крючке, потому что попалась на взятке".

Жена Дмитрия на четвертом месяце беременности. После ареста мужа выехала из города.

— Сбежала к маме, потому что мне угрожали, — рассказывает 21-летняя Екатерина Онуфрак. — Меня допрашивали раз пять. Первый раз — с четырех дня до девяти вечера в милиции,  потом — до утра в СБУ. Довели до сердечного приступа, "скорую" вызывали. Обещали, что тоже посадят, если не дам нужных показаний. Я сдалась. Мне показали "признание" Димы. Он написал, что с Антоном сделал у нас дома детонатор и часовой механизм. Я никогда ничего подозрительного не видела. А теперь узнаю, что будто бы в нашем доме все было посыпано тротилом.

— Когда мы услышали, что Димка организовал банду, подумали, это розыгрыш, — говорит Александр, однокурсник Онуфрака. — Димка — маменькин сынок, целыми днями в компьютерные игры игрался.

Антон Волошин жил в Горловке с матерью, дедом и бабкой. Он тоже единственный сын. Мать Татьяна Николаевна работает продавщицей.

— 20 января Антоша до обеда не выходил из дома, а затем поехал к Диме, — рассказывает 44-летняя Татьяна Волошина. — Забрали его вечером 11 февраля. Он был такой спокойный: "Какая-то ошибка, во всем разберутся". Милиционеры сначала говорили, что Антон кого-то убил. На второй день отпустили. А 14 февраля забрали второй раз, уже терроризм повесили. Через два дня меня вызвали в СБУ, и я увидела сына. Пальцы на левой руке сломаны, рука перебинтована, шина торчит.

Мать ищет $15 тыс. на адвоката. Планирует взять кредит. Уверена, что сын не причастен к терроризму. Такого же мнения все соседи.

— Антоша вырос у меня на глазах, — рассказывает Лидия Федоровна, бывший классный руководитель Волошина. — Какой там терроризм, он и петарды никогда не запускал. Книги и бальные танцы — вот и все его увлечения.

— Антон очень воспитанный парень. Слабо учился, но старался, — говорит Владимир Иванович, заведующий кафедры.

— Каждый вечер встречал маму с работы,  — добавляет коллега его матери. — Наших девушек провожал на остановку, потому что там вечно всякие уроды собираются. Его арест — какое-то дикое недоразумение.

Соседи называют Антона "домашним мальчиком". Он плохо видит, у него 7% от нормального зрения.

Сейчас сидит в камере с шестью рецидивистами.

×