- С лета в Водяном тихо было. И вот прилетело. Три мины попадали в огородах. Хорошо, дома целые, - говорит житель села Водяное Ясиноватского района Донецкой области 56-летний Николай.
При въезде в село ждет полицию, чтобы показать места обстрелов. Рядом - три женщины. Одна - с 4-летней внучкой. Та пробежалась по луже, синий комбинезон заляпан грязью.
В ночь на 31 октября три 120-мм мины упали на околице. Никто не пострадал. За три дня до того были еще восемь мин. Боевики наращивают обстрелы, говорят в штабе Вооруженных сил. Отдельно обстреливают позиции ВСУ, отдельно - жилищные кварталы. Возле Водяного ВСУ почти вплотную подошли к поселку Пикузы и высоты "Дерзкий", с которой видно весь район.
- Откроют дело. Никого не накажут. Россияне же не приедут сюда сдаваться, - немолодая женщина опирается на деревянную палку. - Зачем звонил? Тебе проблем мало? - говорит мужчине. Тот что-то бормочет.
Недалеко от блокпоста в центре села встречает местная волонтер Лилия Кравченко с позывным "Сова". Доброволец-разведчик родом из Донецка. Курит сигарету за сигаретой. Периодически ругается по телефону.
- Какие-то паразиты ограбили дом мужчины, когда был в больнице. Нужно выяснить, кто. Нам туда, - ведет к дому за зелеными воротами, обвитому виноградом. - Вот здесь в меня стреляли, - показывает вмятины на краю дверей. - Зашли в сад со стороны озера. Кому-то не нравлюсь. Своим или чужим, выясним позже.
Садимся за деревянный стол под орехом с огромной кроной. Лилия закуривает и наливает себе кофе.
- В Донецке в начале войны царил хаос. Украинский спецназ был всюду. Если бы приказали открыть огонь, не имели бы этих смертей. У меня был там бизнес. Зналась с большими людьми, получала от них данные и передавала в Украину. В декабре 2014-го предложили должность в "правительстве ДНР". Хотела использовать шанс. Но куратор из Киева запретил. Потом узнала, что русские спецслужбы уже "пасли" меня.
- Вы жили в Марьинке, Водяном. Там жители отличаются от донетчан?
- Жители Донбасса - одна большая зазомбированная единица. С ней нужно работать. Возьмем Марьинку. 10 процентов населения поддерживают русских террористов. 20 - Украину. 70 процентам - наплевать, кто руководит Украиной, главное, чтобы не стреляли. С этими 70-ю никто не работает. Слушают русское радио, смотрят их телеканалы. Украина "забила" на этих людей.
Получше в Водяном. Когда освободили в 2014-ом. был беспорядок, аватарство (алкоголизм. - ГПУ), грабежи. Солдаты мародерствовали, центнерами слали награбленное в тыл. Местные люто возненавидели их. В 2015 году те же солдаты делились продуктами с ними. И население обожало их. Когда выходили - плакали. Сейчас хорошо относятся к военным. Не любят киевскую власть. А жителям Донецка годами втирали, что лучше Донбасса ничего не существует. Теперь у них комплекс неполноценности.
Иду ночевать на базу добровольцев. Это жилой дом. Жители убежали в Россию. На стенах - портреты украинских деятелей: Степана Бандеры, Симона Петлюры, Романа Шухевича. Над дверями висят сине-желтые и красно-черные стяги. Ложусь на двухъярусной кровати со спальным мешком.
Среди ночи просыпаюсь от гула оружия. Русские террористы гатят по украинским позициям. Изредка слышен ответ. Утром включаю интернет: двое наших убиты и еще несколько ранены. Завтракаю гречкой и салатом из огурцов. Отправляюсь в соседнее село Первомайское. Туда приехал столичный терапевт и невропатолог Роман. Волонтерская организация "Медекс" под руководством 50-летнего Андрея "Санитара" Билонога пригласила его для жителей прифронтовых территорий.
Встречаю знакомого добровольца Ивана в зеленой форме "горка". Бойцы Вооруженных сил ходят в более дешевых. Воюет с 2014-го. Идет за продуктами.
- Волонтеры подогнали. Благодарность им, - ловит мой взгляд. - Заезжаю с группами бойцов на передовую. Отрабатываем по полной - и к мирной жизни. Несколько месяцев пашем, чтобы прокормить семью. И - опять на войну, - говорит Иван.
Возле магазина стоит выцветший зеленый джип. С переднего сидения улыбается молодой чернокожий.
- Я Наталья. Это Хасим из Африки, - из магазина выходит девушка. - Приехал проповедовать слово Божье на Донбассе. В выходные будет концерт в Первомайске. Приходите.
Обещаем подумать. Иван делает фото с Хасимом. Иду дальше по полностью разбитой дороге. Некоторые выбоины - до 20 см в глубину. Обгоняют армейские внедорожники и "Жигули" местных. Много - на велосипедах.
Навстречу бегут два чумазых мальчика 6-7 лет. Одежда - грязная, зеленая от травы. Увидев меня в форме, останавливаются. По-военному отдают честь. Молча разворачиваются и бегут. Уже позже вижу, почти все дети так делают.
В бывшем сельсовете десяток женщин сидят в очереди к врачу. У одной перебинтованы рука и нога. Завожу разговор с женщиной лет 70.
- Всю жизнь проработала на шахте вместе с мужем. Умер. Дети живут на Полтавщине. Не раз звали к себе. Я не хочу покидать родные места. Живу сама, - Елена Степановна говорит по-украински с едва ощутимым русским акцентом. Она в очках, седые волосы зачесаны назад. - Не боюсь смерти. Убьют - так и будет. Одно плохо - не пожила по-человечески. Всю жизнь в шахте. А что имею? Кучу болезней, забвение от государства и призрачное будущее. Пусть бы те депутаты попробовали жить, как мы. Война закончилась бы давно, - добавляет. - Мое государство Украина. Так - для большинства жителей Донбасса. Нам насильственно в голову запихивали Россию, Януковича, Путина. Власть ничего не делает, чтобы почувствовали себя родными. Работы нет, врачей квалифицированных - тоже.
Всюду криминал. От полиции толку никакого. Средь бела дня смотрю в окно - дом соседки грабят. Звоню в полицию, а их центр - в Марьинке. Говорят, задержите их. Мы скоро приедем. Это же абсурд. Приехали, записали что-то - и все. Через неделю грабят дом родственницы. В полиции заявили: нет бензина для машины. Через 2 часа приехали. Дала старшему 100 гривен: "Заправишь машину. Может, в следующий раз раньше приедешь". Покраснел, но не взял. В селе могилы начали раскапывать, металл искали. Долго не могли найти виновного. Впоследствии вышли на след, арестовали. Но отпустили. Имел родственника в Покровской полиции.
В детсадик Водяного ходят 30 детей
Раньше в Водяном Ясиноватского района Донецкой области жили 319 человек. Теперь - около 130, говорят местные. Из-за обстрелов Водяное почти разрушено. Некоторые дома уцелели. Ночью люди прячутся в подвалах и погребах.
- Здесь живут переселенцы из Песков, Донецка, - говорит 65-летняя Анна из Водяного. - Количество постоянно меняется. Не имеют работы, ищут лучшей судьбы. Детсадик посещают почти 30 детей, школу - 150 учеников. Это много, как для села в 4 километрах от линии огня. Приходят из соседних населенных пунктов.
3 
35413
Комментарии