Случилось так, что малым я практически одновременно научился читать и играть в футбол. Поэтому читал все, в том числе спорт вообще. И постоянно наталкивался на непонятные слова. В статьях и книгах о футболе я не сразу мог догадаться, кто такой "бек" и что такое "корнер". Потом выяснилось, что в этих моих детских проблемах был виноват лично Сталин.

Футбол к нам пришел раньше власти большевиков. Когда те освоились и начали изменять жизнь по своему усмотрению, в футбол уже играли повсюду. А там, где игра, там и специальные термины, касающиеся его. В футболе все эти термины были сначала английские. И не только в нем. Так же на английском называлось все, что касалось тенниса, баскетбола и других видов спорта.

Большевикам это не нравилось. Поэтому в официальной прессе голкиперов стали называть вратарями, форвардов - нападающими, рефери - судьями и тому подобное. Но народ к этому не очень прислушивался и дальше между собой пользовался "буржуазной" терминологией. Не отставала и пресса. Тем же футбольным комментаторам по радио было удобнее не переходить на "отечественную" терминологию. Если послушать репортажи послевоенных комментаторов, то там от тех "беков" и "корнеров" спасения нет.

Но так продолжалось недолго. Причиной стали два постановления Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза, а в действительности - самого Сталина. Первое вышло в 1947 году и позволило нашим спортсменам вступать в международные спортивные организации и участвовать в официальных международных соревнованиях. До этого СССР не был представлен на Олимпийских играх и других мировых и континентальных турнирах. А чтобы во время контактов с иностранцами "буржуазная зараза" меньше влияла на советских людей, в 1949-м приняли еще одно постановление - о борьбе с "космополитами". После этого можно было сесть в тюрьму на 10 лет за то, что дал иностранцу прикурить. А за разговор с ним - все 25. Это касалось не только спорта, а всей жизни, где должно было остаться только "наше", а "иностранное" должно было исчезнуть навсегда. В частности, по языку.

Начиная с 1949 года, во все редакции советских газет, журналов, радио и телевидения, которое тогда только зарождалось, разослали письма с требованием заменить все иностранные термины российскими, украинскими, узбекскими, грузинскими и тому подобным. Делалось это быстро и достаточно коряво. Так само слово "телевидение" тогда было диким языковым извращением. Грамотно было бы называть новый вид связи или не по-нашему - телевидением, или по-нашему - дальновидением.

Сполна досталось насквозь англоязычным теннису и футболу. Ответственные за это работники настойчиво искали аналоги иностранным терминам. И не всегда удачно. Так в теннисе сет стал игрой, а гейм - партией, хотя "гейм" с английского переводится именно как "игра". Но теннис и тогда, и теперь был забавой для немногих, в отличие от массового футбола с миллионами игроков и десятками миллионов болельщиков. Они сначала не могли понять комментаторов, которые мгновенно стали пользоваться "отечественными" терминами. Но и у них получалось далеко не все.

Саму игру в футбол тогда так и не переназвали "ножным мячом", хотя тот же гандбол стал на два десятилетия "ручным мячом". Все остальное переименовали. Офсайд стал положением вне игры, тайм - половиной игры, гол - забитым мячом, корнер - угловым ударом, пенальти - одиннадцатиметровым, бек - защитником, хавбек - полузащитником и так далее. Интересная судьба термина "инсайд", которым в те времена называли двух из пяти нападающих - тогда в футбол играли с пятью нападающими, которые занимали позиции между центральным и крайними нападающими. Инсайдов стали называть "полусредними". Левым и правым.

За правильностью терминологии следили специальные люди. Поэтому все было более чем серьезно. За того же "инсайда" вполне можно было получить серьезные неприятности. К счастью, и не только для футбола, в начале 1953-го Сталин умер. Но его распоряжения, которые официально были постановлениями партии или правительства, оставались в силе.

Через год-два стало понятно, что за "космополитизм" уже сажать не будут. Поэтому в прессу, радио и телевидение начали понемногу возвращаться запрещенные ранее слова. Поэтому и в футболе можно было снова называть угловой корнером, а защитника - беком. Но так не произошло. Потому что за годы запрета часть неанглийских терминов прижилась так хорошо, что об английских уже не вспоминали. И наоборот - аналоги "аута" и "защитника" прочно забыты. Остальные же существовали параллельно, обогатив тем словарный запас футбольных журналистов и комментаторов. Где-то чаще употребляют наш термин - вне игры против офсайда, где-то английский - пенальти против одиннадцатиметрового. Появляются новые футбольные термины, часть из которых забыты лишь после 1949 года. Журналисты, которые родились на несколько десятилетий позже, и не догадываются, что модное нынче среди них слово "фулбек" употребляли у нас еще 100 лет назад.

Нельзя не упомянуть о том, какой вклад в борьбу с "космополитизмом" внесла тогдашняя советская Украина. Ее чиновники традиционно были первые в реализации инициатив из Москвы. Поэтому наше футбольное начальство не ограничилось игровыми терминами. Досталось даже именам и отчествам футболистов и тренеров. И если советские евреи не особо возражали, чтобы их называли не Гершами и Срулями, а Григориями и Александрами, то советские венгры, когда стало можно, потребовали вернуть им настоящие имена. Так известные игроки киевского "Динамо" Федор Медведь и Иосиф Сабо в конце 1960-х снова стали Ференцем и Йожефом.

Обо всем этом я вспомнил не только, чтобы напомнить молодым не такие уж давние события. История борьбы с иностранными футбольными терминами должна научить нас, что жизнь и язык, как часть жизни, рано или поздно возьмут свое. И только время покажет - кто победит: "штрафная площадка" или "уголовная зона". Как по мне, правильно было бы "уголовная площадка". Но решать жизни.

×