— У моего брата Даша — единственная дочь. Он весь черный. А что с матерью, вообще не могу передать. У нас лампадка до сорока дней будет гореть. И снова будем ждать встречи с нашей девочкой. А потом будем плакать до конца своих дней, — говорит Валерия Павлова из Москвы. Она — тетя 19-летней Дарьи Павловой. 28 июля девушка с острыми приступами боли в животе попала в городскую больницу №3 Кременчуга на Полтавщине. Врачи решили, что это аппендицит. Прооперировать не успели.
— Медсестра подала анестезиологу баллон с газом аргоном вместо кислорода, — комментирует руководитель Полтавской областной милиции 39-летний Олег Бех. — Пациентка задохнулась на операционном столе.
Родные не верят в официальную версию. В смерти обвиняют врача.
— Что бы не делала медсестра, вся ответственность — на враче. Вы понимаете, что такое аргон? Сомневаюсь, что он есть в обычных больницах. Этот газ используют при реанимации, а не перед операцией, — говорит Валерия Павлова.
При вдыхании аргона человек теряет сознание, через несколько минут умирает. По неподтвержденным данным, наконечники трубок двух баллонов — кислорода и аргона — были одинакового цвета.
— Аргоном очищают воздух в операционной. Иногда обрабатывают разрезы во время операции. Он нетоксичен. Но при длительном контакте человек задыхается, теряет сознание. В государственных больницах аргон бывает очень редко, потому что дорогой. Я ни разу с ним не работала, — рассказывает медсестра-анестезист из Полтавы. Имеет 20-летний стаж работы. Просит не называть ее имя. — Но спутать кислород с любым другим веществом невозможно. Он всегда в синем баллоне. Думаю, медсестра была неопытная. В операционной может случиться всякое. Часто медсестра сама вводит пациента в наркоз. Хотя врач, конечно, должен быть рядом — это его обязанность.
— Мы думаем, что у Даши пошла реакция на наркоз. У нее пробы на аллергию не взяли, хоть она и предупреждала, что может быть реакция на медикаменты. В истории болезни написали, что она сказала об аллергии на фрукты.
За 15 минут до смерти Даша звонила матери.
— Мать была в Харькове. Когда позвонила дочь — поехала в Кременчуг. Даша успокаивала: ничего страшного, это несложная операция. А когда женщина приехала — девушка была мертва. Врачи об этом сказали только спустя 4 часа. Все это время бегали, подчищали историю болезни, договаривались о показаниях. Потом написали, что она отказалась от УЗИ, — продолжает Валерия. — В действительности ей врач сказала: УЗИ — это лишняя трата денег, и так понятно, что аппендицит. Но когда сделали вскрытие, никакого воспаления аппендикса не было. У Даши был разрыв кисты правого яичника.
Дарью Павлову похоронили в Белгородский области России. Оттуда родом ее мать.
— Замечательная девочка была. Любила Ремарка и Булгакова. Перед смертью читала "Ночь в Лиссабоне" Ремарка. Положили ей книжку в гроб. Даша была чистюлей — у нее все должно было быть идеально разложено по полочкам, — говорит Валерия Павлова.
— Дашок — это был светлый ангелок. Называла ее аристократкой, потому что имела утонченные манеры, — говорит 19-летняя Роксолана Борисюк, подруга Дарьи.
Павлова училась в Харьковской юридической академии имени Ярослава Мудрого. В Кременчуге проходила практику после второго курса.
Врач и медсестра, которые готовили девушку к операции, пошли в отпуска. В больнице длится служебное расследование.
— Уволить или отстранить их от работы не можем. Нужны документы от следователя или решение суда, — говорит Вадим Украинец, главный врач Кременчугской городской больницы №3. — Не буду комментировать, потому что подписал документы о тайне следствия.
Медикам грозит ограничение или лишение свободы на два года. Им могут запретить заниматься медицинской практикой на пять лет.
— По делу фигурируют двое — медсестра-анестезист, которая отвечала за подключение аппаратуры, и врач-анестезиолог. Реакция у девочки пошла после наркоза. Милиция изъяла баллон с аргоном, историю болезни. Проводится ряд экспертиз, в том числе химическая — проверяют газ, — говорит 30-летняя Анна Васенко из милиции Кременчуга.
4 
1
Комментарии