51-летний Александр Музычко по прозвищу Саша Белый жил в селе Бармаки в 7 км от Ровно. Последние 10 лет строил дом неподалеку от родителей. Четыре — жил там.
Двухэтажный дом Музычко стоит на холме на ул. Короткой, 5 в районе сельских новостроек. Стены из белого кирпича, крыша покрыта красной металлочерепицей. Неогороженный двор зарос сорняками, в центре на кучу свален строительный мусор, двери затянуло паутиной — в доме никто не живет. Из соседского дома выходит 39-летний Владимир Адамович.
— Сашка был хороший человек, из всех соседей нравился больше всего, — говорит. — Каждое утро кричал: "Привет, сосед!" Поговоришь с ним, и настроение поднимается. Откровенный, веселый, честный и очень прямой. Ну прям, как палка. Мог и между рог дать. Таких открытых людей нужно еще поискать. Даже дети звали его просто Сашкой.
Сосед проводит по двору Музычко.
— У Саши не было понтов. Был близок к земле. Остались от стройки кусочки кирпичиков, сам вынес на дорогу, выложил. Саша был националист, причем толковый. За это его быстренько убрали, чтобы другие молчали. Говорят, типа незаконно прокурора за волосы дергал. Вы посмотрите на тех прокуроров. На джипах ездят, взятки берут.
Напротив дома Музычко живет его друг 55-летний Леонид Станкевич. Приглашает во двор, металлическую калитку закрывает изнутри.
— С Сашей я был знаком лет 20, — закуривает сигарету. Осматривает во дворе густой газон, обсаженный елками и обложенный декоративными круглыми камнями. — У меня тогда был серьезный бизнес. Саша нас пригласил в гости. Тогда он был редактором какой-то газеты, собирал деньги для партии. Я дал. Потом оказалось, что он мой сосед. Советовались по строительству, начали дружить. Моя дочь живет в Вене, каждое лето привозит внуков. Саша постоянно с ними играл.
— Шашка был наш друг! — из дома выбегает внук Станкевича, 8-летний Антон. За ним брат 4-летний Михаил. — Без конца у меня кепку забирал, говорил: а у меня такой нет. Спасибо за подарок.
— Саша очень хотел детей. Первыми сделал детские комнаты в доме. Там все есть, а в остальных комнатах нет ни дверей, ни мебели. Даже кухни нет. Пару шкафчиков, что-то из офисной мебели и любимый диван. К нему всегда приходили только мужики, все с УНА-УНСО. Женщин почему-то не приглашал. Я на похороны покупал ему брюки и рубашку. А то у него ничего этого не было, ходил в одних джинсах и кроссовках. Саша давал мне ключ от своего дома. Просил присматривать, когда его нет, цветы поливать, — Леонид Николаевич показывает пять деревьев: лимонов и апельсинов. — Огород сам обрабатывал. В прошлом году собрал хороший урожай перца, угощал.
Родители и брат Музычко часто навещают дом.
— Родители не знают, что с этим домом делать, — говорит сосед. — Продавать боятся, чтобы деньги не своровали. Когда сюда приходят, оттуда слышны такие крики, не передать. Не слезы, а именно крики, что-то нечеловеческое, звериное. Его родители такие люди, что даже если продадут дом, все равно до конца жизни будут пахать на своих огородах. А брат не заслуживает этот дом. Он 30 лет в тюрьме отсидел.
2 
1
Комментарии