Жена и защитник экс-министра 48-летняя Ирина Луценко заходит в столичный Печерский райсуд. В коридоре стоят два оператора и трое журналистов. Во вторник утром они пришли на дебаты по делу Юрия Луценко.
— А что, наших ребят и девчат не пускаете? — спрашивает Ирина Луценко у охранников, протягивает паспорт для регистрации.
— Пускаем. Только без фото и видео, — отвечает милиционер. — Когда будет приговор, позволим камеры.
— Ага, когда будут распинать, тогда смотрите, — Ирина опускает глаза.
Заходит в судебный зал на третьем этаже. За ней — три прокурора. У одного из них, Евгения Зинченко, 1,5-литровая бутылка грузинской минералки "Боржоми".
В 9.40 четверо конвоиров вводят в зал Юрия Луценко. Открывают клетку, заводят его туда и запирают.
— Юре — волю! — кричит с улицы сторонник бывшего министра Алексей Караульный. Изо всех сил звонит.
— Свободу не остановить! — выкрикивают несколько женщин.
"Грифоновец" закрывает окно. Теперь крики едва слышны.
Судья Сергей Вовк объявляет о переходе к дебатам. Приглашает выступить прокурора Дмитрия Лобаня. Тот встает, открывает тоненькую папку, зачитывает:
— Невзирая на то что Луценко и Приступлюк не признают совершения преступления, их вина полностью подтверждается материалами досудебного и судебного следствия. В частности, показаниями свидетелей. Я прошу критически оценить свидетельство одного из них — Мельника (бывший советник Луценко. — "ГПУ"). Он отказался от досудебных показаний, ссылаясь на давление следователей, но на видео видно, что он свободно сообщает известные ему факты. Мельник на суде заявил, что находился в стационаре в военном госпитале во время досудебного следствия. Проверкой установлено, что это не так.
На 20-й мин. его выступления в зал входит "нунсовка" Ирина Геращенко. Становится около клетки, потому что все места на скамьях заняты. Под стенами — около 30 человек. Геращенко пишет что-то на небольшом листке. Отдает его жене Луценко. Та через 5 мин. потихоньку просовывает его через решетку. "Грифоновец" отводит взгляд и делает вид, что не видит.
— Опровергаются утверждения Луценко о знакомстве с Приступлюком с 2003 года, — продолжает читать Лобань. — Это говорит о заинтересованности в отношении к водителю.
— Ира, мы чего-то не знаем, — Геращенко смеясь наклоняется к Ирине Луценко.
Лобань дальше зачитывает показания свидетелей. Выступает 40 мин. Передает папку другому прокурору Виктору Клименко.
— Садись, два! — сидя выкрикивает экс-министр. Разворачивает газету и читает.
Собравшиеся тихо смеются. Клименко еще 40 мин. зачитывает показания свидетелей. Говорится о том, что Леониду Приступлюку предоставили квартиру незаконно. После выступления Клименко пьет из бутылки воду.
— Давайте проветрим, а то задохнемся, — просит судью Ирина Луценко.
Вовк объявляет перерыв на 10 мин. Жена экс-министра встает с места.
— Он держит себя в руках, — кивает на мужа. — Хотя после заседаний у него страшные болевые приступы. Все время на таблетках.
После перерыва слово берет прокурор Евгений Зинченко:
— Проведение праздничных торжеств ко Дню милиции подтверждается не только свидетелями.
— Но и Поплавским, — улыбается Луценко.
— Документами, — отвечает Зинченко.
— Позор прокурорам, — опять слышатся голоса людей с улицы. — Вовка — в лес. Позор судьям.
Вовк складывает руки в замок, опирается на них подбородкам, смотрит в зал. Брат экс-министра Сергей Луценко выходит на улицу. Через 2 мин. крики стихают.
— Просим считать подсудимых виновными и назначить наказание Юрию Луценко — лишение свободы на четыре года и шесть месяцев с конфискацией имущества и лишением права три года работать на госслужбе, — зачитывает Лобань. — Меру пресечения оставить в силе. Леониду Приступлюку — три года лишения свободы условно. Назначить штраф — 50 необлагаемых налогом минимумов и лишить звания майора милиции.
— А я думал, попросят сжечь на костре, — комментирует Луценко.
Он встает и просит, чтобы в зал впустили телеоператоров. Судья объявляет второй технический перерыв. Луценко подходит ближе к решетке:
— На все придет время. На будущей неделе мы услышим приговор. Все, что происходило здесь в суде восемь месяцев, — показания свидетелей, допросы, заключения экспертов, — было отброшено. Все базировалось на фальшивках, слепленных во время досудебного следствия Генпрокуратурой. Но тогда не нужно было суда. Нужно было просто вызвать меня в прокуратуру, расстрелять и на том закончить.
2 
1
Комментарии