— Нужно что-то делать, терпеть эту власть уже невмоготу, — говорит киевлянин 52-летний Александр Равенков. Он с понедельника ежедневно приходит под Центральную избирательную комиссию на площади Леси Украинки в столице.
Позавчера в 13.30 Александр достает из пакета бутерброды с колбасой и квашеные огурцы. Угощает Валентину Васькив, 65 лет.
— Никогда не думали, что станем такими голодными и нищими, — говорит женщина. — Везде одна несправедливость. Вот Азаров недавно сказал, что нужно брать лопаты и работать. А чего же он это своему сыну не сказал? Послал его на Мальдивы и домик там прикупил ему.
— Разве можно жить с этими реформами? — Александр откусывает половину огурца. Он всю жизнь работал проводником. Сейчас — на пенсии, после инсульта получил вторую группу инвалидности. — Год назад попал в больницу. Положили в реанимацию. Вместо того, чтобы спасать, написали огромный список лекарств. Сказали: "Вот купите, и мы вас лечить начнем". А у меня левую сторону совсем отняло. Куда не кинься — везде несправедливость. Все понимают, что выборы сфальсифицированы. Если бы правильно считали, они в своем Донбассе не набрали бы больше 15 процентов голосов. Вчера здесь были люди из Краматорска. Рассказывали, что члены комиссии пачками бросали бюллетени в урны. На Донбассе все их. Попробуй что-то против сказать, сразу работу потеряешь.
В Киеве таких массовых фальсификаций не было, так здесь "Свобода" на второе место вышла. Я тоже за них голосовал. "Свобода" — единственная партия, которая может противостоять этой банде.
В нескольких метрах преподаватель психологии столичного института телекоммуникации и информатизации 72-летний Анатолий Коваль обнимается с на три года старшим Виктором Павленко.
— Где бы мы еще с вами встретились? — мужчины трижды целуются в щеки. — Мы в одном подъезде живем, целое лето по вечерам во дворе играли в шашки. А это уже месяца два не виделись. Я сюда прихожу утром перед работой и, как возвращаюсь домой, забегаю часика на 3-4, — рассказывает Анатолий Никитович. — Нам в институте посещать такие собрания запрещают. Я из кафедры один хожу сюда, потому что считаю себя националистом. Меня руководители за это не вычитывают, но говорят: "В институте свой национализм не распространяй". Но как семинары провожу, удержаться не могу. Рассказываю об этом всем детям. Так половина слушает и просит продолжать, а другие — делают вид, что не слышат. В понедельник тут милиционеры и "беркутовцы" пробовали демонтировать палатки. Тогда как раз Андрей Ильенко выступал. Я протолкнулся вперед и начал говорить милиционерам: "Мальчики, вам родители рассказывали о событиях 2004 года? Тогда милиция перешла на сторону простых людей". Ко мне подошел мужчина в гражданском и спрашивает: "А если они на вашу сторону перейдут, вы им работу дадите?". Потом сказали, что это был полковник милиции.
— Вы не голодны? — спрашивает Анатолия Коваля киевлянка 68-летняя Станислава Степанова. — Мы здесь яблок купили. Какая-то бабушка продавала по 3 гривни за килограмм. Вечером чего-то посытнее принесу. Вчера два пакета бутербродов с салом сделала, так за 20 минут все поели.
Анатолий Никитович отказывается. Говорит, недавно обедал.
— ЦИК существует для того, чтобы зарабатывать деньги, — говорит Станислава Степанова. — Стыдно, что перед этим зданием, среди этих бесов стоит памятник Лесе Украинке. Здесь же ничего духовного и близко нет. Раньше здесь была фетровая фабрика, а теперь кто-то построил многоэтажку для богачей. Вон в том доме три этажа купил себе Ян Табачник. А наши дети никогда себе даже однокомнатной купить не смогут. Мой внук закончил политех с отличием. Сейчас учится на втором курсе аспирантуры. Вот недавно устроился на работу, так его там кинули на 32 тысячи гривен. Зарплату платили в конверте, а потом их жаба задавила, что платят ему деньги. Несколько месяцев ничего не выплачивали, а тогда сказали: "У нас есть только 7 тысяч". Он написал заявление об увольнении и не взял ни копейки.
78-летняя Нина Ковальчук приехала из Новой Каховки на Херсонщине. Завтра утром летит в Италию к дочери.
— Хватит жить так. По 40-50 лет отработали, а имеем пенсию на уровне тех людей, которые совсем не работали. Власть делает все, чтобы мы побыстрее ушли в свой родной дом — на тот свет. А все для того, чтобы не платить пенсию. Человек пенсию заработал, а получать ее не будет. Все государству будет идти. Рада, что дочь этого всего не видит. Она вышла замуж за итальянца. Уже 12 лет в Риме живет. Как приезжает, говорит: "Не страна, а обдираловка. За справку нужно 300 гривен заплатить, за печать — 500". Я на митингах часто бываю. В 2004-м несколько раз на Майдан приезжала. Привозила протестующим пирожки и закрутки. Тогда все верили, что обстановка на лучшее поменяется. А сюда одни пенсионеры приходят. Молодежь понимает, что это ничего не даст.
3 
1
Комментарии
4