— Работал в Польше на садах. Как вернулся — все тело горело. Лесницы, гектары садов. И подумал — разве только Польша есть? А давай попробую Россию, — говорит 35-летний Ярослав из Бучацкого района на Тернопольщине. Свою фамилию и село не называет. В 2012-м поехал на заработки в Россию ради понравившейся москвички. Познакомились в интернете.
Ярослав приглашает на веранду кирпичного дома. Здесь есть стол, газовая плита и груба. Все чистое, аккуратное. Предлагает сесть на стул. Сам в джинсах и темно-синем свитере. На ногах — черные тапки.
— Люблю скачивать из интернета музыку, — рассказывает. — Зашел на сайт "Спроси Алену". Там был раздел "Знакомства". Думаю, а зайду, посмотрю фото. Кинулась в глаза черно-белая фотография. Написал той девушке. Так и познакомились.
Анна — моего возраста. Подумал — может, это судьба. Переписывались три-четыре месяца. Пока не сказал, что не буду мучать ее письмами, лучше приеду в Москву. Она — ха, ха, ха.
Поехал, познакомились. Встретились раз, второй. Понравилась мне. Работала в образовании.
Потом отношения стали непонятными. Анна начала от меня будто убегать. Постоянно повторяла, что занята работой. Раз попросил какие-то вещи у нее оставить, хоть на балконе. Получил ответ: "Нет времени и балкон занят". Начались отмазки.
За спиной что-то стукнуло во входные двери.
— Это кот, — объясняет Ярослав. — Хотите чая из прутиков малины?
Наливает ароматный напиток в большую кружку. Под столом стоят 5-литровые банки с квашеными помидорами.
— Сам квасил. Кладу петрушку, смородину. Хрен не добавлял. Заметил, если положить, становятся мутными.
Ярослав живет один. Отец умер 10 лет назад. Мать и старший брат — на заработках в США. Младший работает в райцентре. Сестра — в Португалии. Сам ездил работать в Россию с 2012-го по 2016 год.
— Не разрешено находиться там дольше трех месяцев. Ездил на определенное время, — говорит Ярослав. — Несколько раз добирался через Беларусь. Так проще всего. Потом они закрыли транзитное пересечение границы. Через Харьков? Там стали больше шмонать. Проверяют сумки, долго держат автобусы. Поездом ехать опасно — могут наркотики подбросить.
Наши сами себя выдают. Говорят на украинском, одеты по-простому. Преимущественно едут ребята из сел.
Я перед Москвой дома настраивался. Должен был быть в хорошей физической форме. Желательно поспать перед дорогой. Пытался какую-то музыку послушать. Готовился к психологической атаке. Потому что попадаю на работу, а там люди, которые могут грузить: "Ты украинец? А откуда? Тернопольщина?" Я говорю: "Ребята, стоп. Политика в сторону. Я простой рабочий человек. Не нравится, расходимся".
Бывало, останавливала в метро полиция. Хотя я нормально одевался. Всегда пытался носить с собой российскую газету или журнал. Еще и открывал страницы так, чтобы было видно заглавие — "Известия" или что-то такое.
Тогда проверяли документы. Ставили к стенке, руки за голову. Проходили металлоискателем — искали оружие, нож. Спрашивали цель приезда. "Приехал к друзьям", — отвечаю. — "Нет, вы врете. Вы приезжаете ради московских девушек. Раскручиваете на деньги, потому что они их имеют".
До 2014 года в России было безопаснее. Никто не обращал внимания на украинцев. Сейчас давление на всех фронтах. Как-то в супермаркете приобрел макароны. Итальянские не покупаю. Брал дешевые. На кассе продавщицы сказали: "Это еда иммигранта". И стали смеяться.
Москва — большой город, слабых поедает. Большинство новоприбывших там рискуют. Пристанища нет, работу найти нормальную не получается. Могут выбросить, не заплатив. Становишься бомжем. В основном кидают на стройках.
Но тяжелее всего в Москве было работать именно с украинцами. То что-то украдут, то зарплату задерживают. Могло дойти до конфликта с ножами. Тогда пытался просто отойти: "Ребята, я устал, хочу поспать". Они приходят, будят. Это было, в основном, с украинцами из восточных областей. Думаю — месть. Обвиняют нас, западенцев, в том, что они потеряли работу, "потому что вы пришли и такого натворили".
Или говорю ему на стройке: "Олеже". Ничего же плохого. А он: "Не говори так. Говори мне — Алег". Меня это заело, что уже на такое внимание обращает.
В России Ярослав зарабатывал в месяц $1,1–1,3 тыс. — 29–35 тыс. грн.
— И иногда мне не хватало, — добавляет. — Можно жить в районе с дешевыми магазинами, можно попасть с более дорогими. Приходится каждый день выбрасывать от 400–600 рублей (180–270 грн. — ГПУ). Но деньги для меня мало значили. Интересее было исследовать россиян. Хочу поехать туда больше, чем куда-то в Европу. Даже если не смогу опять найти ту девушку.
2 
1
Комментарии