Одессит Анатолий Боровский не имеет черепной коробки. После рождения врачи сказали, что малыш проживет не дольше 60 дней. Сейчас ему восемь месяцев.
За мальчиком ухаживает двоюродная бабка — 31-летняя Анна Пузанова. Встречаемся в ее двухкомнатной одесской квартире. Она живет с матерью Екатериной Григорьевной, двумя сыновьями — 12-летним Богданом и Алексеем, 7 лет. С мужем развелась, объясняет, что не сошлись характерами. Собирает документы для оформления опеки над Анатолием.
Анна невысокого роста, чернявая, длинноволосая. Носит большие сережки-кольца. Одета в голубую футболку и черные штаны. Приглашает в комнату. На кухне грохочет стиралка.
— Тося сейчас спит, — объясняет. — А старшие мои в школе.
Заходим в зал. Хозяйка просит громко не разговаривать, чтобы не разбудить мальчика. Там возле большой взрослой кровати, накрытой клетчатым одеялом, стоит детская. На деревянные перегородки прицеплена плотная ткань.
— Это, чтобы он случайно не травмировался о кроватку, — объясняет на русском Анна. Поправляет ребенку шапочку. — Ногти срезаю ему почти через день. Потому что может почесать головку и пораниться.
Мальчик в желтом комбинезоне и белой шапочке, сосет пустышку. Над кроваткой качаются игрушечные лошадки.
Анна ведет в кухню. Выключает конфорку под кастрюлей с манной кашей. Включает электрочайник.
— Ребенок — сын моего племянника и его гражданской жены, — рассказывает об отце Анатолия. — Сейчас племянник в тюрьме за разбой и ограбление. Витя привез Иру с ее дочерью уже беременную к нам. Где-то на четвертом месяце была. А у нее гражданство российское, прописки в Украине нет, не могла стать на учет.
— На УЗИ пошла на 38-й неделе. Я тогда с ней была. Помню, сразу как увидели плод, вызвали гинеколога. Все засуетились, начали какие-то энциклопедии искать.
Врачи предупреждали, что мальчик тяжелобольной — у него нет верхних костей черепа.
— Сказали Ире: "Ну все, здраствуй, жопа, новый год", — продолжает Анна. — Она мне как рассказала это, я пошла к заведующей обсервации, предупредила, чтобы пообщалась с подчиненными. А то это уже ни в какие рамки не лезет.
Анатолий родился 3 января.
— Два с половиной месяца Тося пролежал в больнице. Ире было трудно воспринимать его таким, особенным. Морально не выдержала. Но помогает сейчас и материально, если имеет возможность, и навещает его. Витю посадили. Он, как узнал о ребенке, плакал. Очень хотел сына, а тут такое. Я в больнице навещала Тосю, иногда по два раза в день. Очень жаль было. Он все-таки моя кровиночка. Мы его там и окрестили. Я привела батюшку, были еще врач и медсестра. Я стала крестной мамой, а батюшка — крестным отцом.
Анна забрала Анатолия домой.
— Меня мама поддержала. Она до 5 лет была в Доме ребенка, потому что у ее матери был туберкулез. Знает, что это такое. А такого мальчика отдать туда значит обречь на смерть.
В Институте нейрохирургии им. Ромоданова оперировать отказались. Объяснили, что в Украине ребенку помочь ничем не смогут. Посоветовали искать клинику в США.
Пузанова обратилась за помощью к людям в социальных сетях. Насобирала средств и купила малышу сонатор и кислородный концентратор.
— Он помогает при судорогах. У Тоси они из-за поражения центральной нервной системы. Перепады температуры, потому что терморегуляции нет. Его ночью укроешь — весь нагревается, раскроешь — температура может упасть до 34 градусов. Постоянно встаю, контролирую. Поднимать Тосю и играться с ним нужно очень аккуратно. А так во всем он обычный ребенок. Об этом даже врачи говорят. Родился с такой патологией, но развивается нормально. Играется, уже учится сидеть, говорить. Говорит "Аня". Гуляем обычно в шапочке, а дома — то с шапочкой, то без нее.
Хозяйка вспоминает, что ее старшему сыну Богдану после рождения поставили диагноз — эпилепсия.
— Тоже говорили, что не жилец, — наливает чай в чашки. — А сыну уже 12 лет. И ничего, нормально себя чувствует.
Врачи от комментариев о дальнейшем состоянии Анатолия Боровского отказываются. Называют случай, когда ребенок с таким отклонением живет восемь месяцев, — единственным в мире.
— Мы обследовали малыша после рождения, — говорит Валентина Кобылевская, заведующий отделения новорожденных Одесской городской больницы №1. — Кроме порока костей черепа и порока головного мозга, никаких патологий больше не обнаружили.
Анна Пузанова просит помочь малышу.
Реквизиты
Приватбанк: 4149 4378 1251 2513, Пузанова Екатерина Григорьевна (мать Анны).
Теоретически ребенка можно спасти
— Подобных ситуаций, когда ребенок рождается без части черепных костей, много. Хотя такая тяжелая, как у Анатолия Боровского, — редкость, — рассказывает 47-летняя Елена Костюк, доцент кафедры неонатологии Национальной медицинской академии последипломного образования им. Шупика. — Как правило, такие дети — инвалиды. Ведь каждая часть мозга отвечает за что-то. Если какой-то участок не работает — страдают функции организма. Ее можно хирургически исправить. Но будут повреждены участки мозга.
Причины таких случаев преимущественно генетические, связанные с закладкой органов. Полностью их выяснить трудно. То, что ребенок дожил до такого возраста, — очень странно. Ведь генетические синдромы никогда не идут сами. Всегда нарушено развитие нервной системы, центральная регуляция. Малыши умирают от остановки дыхания, сердца.
Если этот мальчик нормально развивается интеллектуально, психически и физически, теоретически его можно спасти. Есть методы формирования костей. Сейчас выращивают искусственные. Но такие операции делают преимущественно в США. Стоят они десятки тысяч долларов и больше. Однако детей нельзя оперировать, пока организм растет.
Ольга БОРИСЮК
4 
1
Комментарии
3