"Как я выбираю собачку? — 40-летняя Валентина Хван раскладывает на столе рахат-лукум — восточные сладости. — Иду на корейскую ферму. Там собак держат в специальных вольерчиках. Животные еще бегают. Говорю продавцу: "Мне вон ту на четыре килограмма". Через полчаса тушка готова. Шесть часов варю мясо с луком, потом заливаю жидкой соей и добавляю корейский перец, кореандр и другие специи. Блюдо называется кяхе. Едят все: россияне, корейцы, узбеки. Еще и причмокивают".
Валентина 17 лет живет в Ташкенте. Разговариваем в доме ее родителей в городе Тальное на Черкасщине. Раньше у женщины была фамилия Вовк. В 1991-ом в Кировограде познакомилась с Юрием Хваном, корейским студентом института гражданской авиации. Тогда же вышла замуж и выехала в столицу Узбекистана. Свекровь встретила ее прохладно — хотела невестку-кореянку. Почти год Валентина прожила у родителей мужа. В семье общались по-корейски.
— Для меня исключения не делали. Я ничего не понимала. К корейской кухне привыкала почти год. Все было настолько острым, что обжигало во рту. Теперь не могу привыкнуть к украинской.
Через год молодые Хваны переехали в общежитие. Юрий летал в Сингапур, Турцию, Таиланд и неплохо зарабатывал. Валентина родила сына Евгения, на работу больше не вышла. Русский язык в школах не преподавали, а другой работы не было. После распада СССР в Узбекистане начали останавливаться предприятия, подешевело жилье. В 1999 году супруги приобрели 4-комнатную квартиру в ташкентском районе Сергейле. В нем живут только корейцы. За жилье платят $120 в год. Еще почти сотню за газ и коммунальные услуги.
Приватизацию и свободный обмен валюты в Узбекистане позволили несколько лет тому назад.
Мой муж никогда не скажет, что он меня любит
— Учитель или врач получают около 60 долларов в месяц, — говорит Валентина. — Все массово выезжают в Россию. Возле посольства ежедневно очереди. Желающим выехать россияне предоставляют контейнер, выплачивают большие деньги.
Выезжать в Европу Хваны не планируют. Мысли оставить Азию не возникало, даже когда Юрий должен был перебраться в соседний Казахстан. Мужчина был штурманом на советских самолетах, а "Узбекские авиалинии" перешли на боинги.
— Ты знаешь, какие здесь люди приветливые и работящие? — спрашивает Валентина. — Утром в полшестого они уже полют кетменем (короткой сапой. — "ГПУ") свои огороды. Узбеков с радостью берут на тяжелую работу. Они никогда не спорят. Их обед — стакан кислого молока и лепешка. Я в восторге от восточного базара. Он работает и днем, и ночью. Все, кто торгует, обязательно платят налоги. Иначе товар конфискуют и реализуют через сельсоветы беднякам. 10-килограммовая дыня стоит на украинские деньги 15 гривен, а арбуз — вдвое меньше. Скажешь: хороший арбуз, но тяжелый, продавец предложит: давай отнесу домой. В магазине колбасу и сыр тоже дают попробовать. Это здесь покупаешь кота в мешке. Недавно отец принес с базара дыню. Я ему говорю: "Папа, это не дыня, это огурец". И курага здесь не такая. Она намазана маслом, — подсовывает тарелку. — Настоящая курага — жесткая и хрустящая.
Говорит, в Узбекистане процветает взяточничество. Недавно устроила сына в финансовый техникум. Дала $800.
— Если заплатил за учебу, можешь вообще не появляться на лекциях. Узбеки уважают старших, пытаются обеспечить их. Попрошайничают только россияне и татары. Когда муж разводится с женой, оставляет ей дом и все имущество. Забирает только халат. Всю жизнь продолжает заботиться о детях. Мой муж никогда не скажет, что он меня любит, так не принято. Свою любовь он демонстрирует не на словах. Так же и узбеки. У них настоящий культ мужчины. Женщина обращается к нему на "вы".
К Валентине приходят одноклассники. Мимо трех псов, привязанных на цепи, меня провожает ее сын Евгений, 15 лет. Замечаю, что собак многовато.
— Корейцев на них нет, — смеется парень.
Евгений собачатину не ест.
3 
1
Комментарии