- Людей более близких у меня мало было. Я его учителем называю, - говорит экс-нардеп 48-летний Тарас Чорновил. На прощании с Геннадием Удовенко стоит с мокрыми глазами. - До гибели отца я занимался издательским делом, переводами. Считал: ну что я могу дать политике, если есть мой отец (Вячеслав Чорновил. - "ГПУ")? Когда его не стало, понял, что куда-то надо идти. Но я повыступал бы на нескольких митингах, и на том все окончилось бы. Удовенко возглавлял Генеральную Ассамблею ООН. Но из преданности к Вячеславу Чорновилу не воспользовался возможностью завершать дипломатическую карьеру. Он возглавил Рух, который трещал по швам. И что, я должен был дальше книжечки издавать? Геннадий Иосифович пригласил меня в Киев возглавить агитационный отдел.
Каким он был руководителем?
- Никогда не повышал голос, хоть был сильным и жестким. В Министерстве иностранных дел имел прозвище Удав. Не "заглатывал", а дожимал. В Рухе это прозвище не прижилось. Все, кто с ним работал, говорили: более спокойного и мягкого не видели. Но почему-то при нем все выполнялось и не было провалов. Во время президентской кампании 1999-го, малейшие жалобы избирателей записывал. Он расписывал на конкретных людей, кому и что делать. Мне это казалось мелочью. Я говорил: "Та давайте я". А он: "Здесь разве написано Тарасу? Здесь написано - Удовенко, значит, я должен это делать".
Как он отреагировал, когда вы оставили Рух?
- Я тогда много наговорил глупостей. Потом долго пытался извиниться перед ним, а он махал руками: "Не за что. Все в порядке". А мне кажется, что он так и не простил. В прошлом году летом его вызывали свидетелем в суд по делу гибели моего отца. Удовенко в больнице лежал. Врачи запретили ему вставать. Его привези полуживого. Три часа перед судом выстоял.
Старая закалка. Он начинал карьеру с колхоза. Имел шрамы от задержанных им ворюг. А нервы какие железные! Он же работал ночным заместителем министра. Это было при Сталине. Тот самодур любил сидеть по ночам. Мог перезвонить в любое министерство и спросить, что там происходит. Разговаривать должен был по меньшей мере с замминистра. Если бы ответ не понравился, Удовенко мог сесть в тюрьму лет на 20. Самая страшная была должность. Думаю, Сталин ему не звонил. Иначе Геннадий Иосифович рассказал бы.
2 
1
Комментарии