Дмитрий Ищенко, 54 года, из села Сосновая на Киевщине, работает в Киевском областном археологическом музее. А до недавнего времени занимал еще одну необычную должность — был обрядовцем на похоронах.
Мы разговариваем в музее. На улице жара, а в доме на восемь комнат прохладно. Дмитрий разрешает положить сумочку на стеллаж с документами. Он в расстегнутой на животе клетчатой рубашке и спортивных штанах.
Живет с матерью и женой. Старшая дочь тоже в Сосновой, имеет троих детей. Младшая — в Киеве, учится в университете культуры.
– Когда-то моя мама лежала в больнице, — вспоминает пан Дмитрий. — Ее соседку по палате навестила племянница. Обмолвилась, что имеет незамужнюю сестру. Я поехал, познакомился с Марийкой. И уже больше 30 лет вместе.
В начале 80-х в селе, за свинофермой, — продолжает, — выкопали очень давние вещи, времен Черняховской культуры. Я отвоевал помещение для музея, — обводит комнату очками, — у фельдшерско-акушерского пункта. Потому что едва из дома не выгнали — так захараскал помещение черепками.
Недавно зашел к одной женщине, у которой керамику брал, а она протягивает кусочек стекла. Думал, чернильница. А повез, показал специалистам, оказалось — дно бутылки. Восемнадцатый век!
А почему начали заниматься похоронами?
— Еще при Союзе окончил курсы при Киево-Печерской лавре. Составляю конкуренцию священникам. Отец службу правит, а я сопровождаю покойника от дома до кладбища. Родственникам рассказываю, что купить, составляю некролог. Пишу по ночам, днем – нет. На каждого покойника по два дня трачу. Одно дело, когда умер старый человек. А как-то умер шофер 45 лет, на рабочем месте. Семья — в отчаянии. Говорю с ними, а они только глазами водят. Тогда соседи, коллеги о покойнике рассказывают.
А когда нет священника, что делаете?
— Службу по покойнику не правлю, нет. А Псалтырь читал. Это может делать каждый православный.
Вы верующий?
— Конечно, крестик ношу. Сейчас в селе есть церковь, а когда-то, как кто оставлял это мир, били в кислотный баллон, который я повесил на кладбище. Чем ближе процессия к кладбищу, тем чаще звуки.
Имеете образец для речей?
— "С чувством глубокой скорби мы собрались здесь", — начинает заучено. – Все время совершенствуюсь, потому что уже почти 20 лет на этом посту. Недавно по телевизору слышу: "Одним цветком земля беднее стала, одной звездой богаче небеса". Стоп. Записал. Когда ребеночка хоронили, выступил так, что все плакали. Если умирает старый человек, не особо кто и слезу пускает. Тогда я давлю на мозоль — цитирую поэтов, посвящавших стихотворения умершим матерям: "Я все бы отдал, если бы ты встала из этой вечной тьмы". Добавляю от себя: дарите цветы и ласку матерям своевременно, цените их при жизни.
16 гривен по протоколу
Возвращаюсь с похорон, слышу, бабы разговаривают: "Я и не думала плакать, так этот же сукин сын так сказал, так сказал!".
Какая-то особенная одежда есть у вас?
— Мне сельский совет когда-то заказал у портного синий костюм, украшенный черным бархатом, и черное пальто с каракулевым воротником. Но теперь уже не их ношу. Хожу в своем.
На поминальных обедах бываете?
— На учебе мы спрашивали у своих учителей, имеем ли мы на это право. Можно. Но я не любитель. Ходил, но нечасто. Могут и высмеять — что зарабатываю на чужом горе.
А сколько стоит ваш труд?
— 16 гривен по протоколу. Но я их не брал, считал лишним. Должность обрядовца на похоронах занимал почти на общественных началах. Платили копейки. Теперь, говорят, и этих денег не будет. Дали понять, что я больше не нужен. Я написал заявление, — говорит оскорблено. — Я еще депутат сельского совета пяты созывов. Был председателем профкома колхоза, начальником штаба гражданской обороны.
И теперь никуда не ходите?
— Нет. Если не нуждаються... Хотя считаю, что каждый человек после смерти заслужил на доброе слово. Вчера хоронили участника войны. И председатель хозяйства выступал, и сельский председатель ходил. И генерала пригласили — живет здесь в селе, дачник. А на днях один повесился. Как знать почему, какая-то причина была. Он не виноват, то ему Вельзевул золотой стульчик подставил. К самоубийцам священник не приходит. Я же ходил и погребал. А на этих похоронах никто ничего не сказал. Родственникам же обидно!
Только в Сосновой хоронили?
— Куда звали, туда и ходил. Моя должность была единственной в районе, а может, и во всей области. Раньше говорили: "В Киеве мрут, к нам не несут". А теперь и у нас хоронят из столицы.
За 20 лет привыкли к похоронам?
— Сначала очень переживал. По три дня отходил. Успокоительное пил. Разве можно привыкнуть к такой гнетущей обстановке? Может и лучше, что не буду работать. Нервы уже не те. Хотя недавно приходила дочь самоубийцы — просила составить к патриарху письма, чтобы разрешили заочное отпевание.
1951, 7 ноября — родился в селе Сосновая на Киевщине
1971 — окончил Переяслав-Хмельницкое ПТУ N22 по специальности "тракторист", работал директором Дома культуры
1973 — вступил в брак с Марией
1974 — родилась дочь Надежда
1975 — появилась на свет дочь Татьяна
1981 — жене на ее 30-летие сделал подарок — отказался от спиртного
1985 — создал музей села Сосновая; депутат сельского совета
1987 — обрядовец на похоронах
2 
1
Комментарии