63-летняя Мария Козина живет в селе Широкая Гребля Хмельницкого района на Винниччине. Отсюда родом ее мать, Анна Ткач. Об отце напоминает только запись в метрике. Женщина родилась в селе Тюрниц около Вены в Австрии. Имя отца — Альберт Гупполь — переименовали в Алексея.

— В 1942-ом маму фашисты погнали в Германию, — рассказывает Мария Алексеевна. — Ей тогда было 20 лет. Выстроили в ряд, хозяева выбирали их, как скот на базаре. Маму взял к себе Альберт. У него доила коров, убирала двухэтажный дом и смотрела за детьми. Франику было семь лет, а Гели — три. Мама хорошо ладила с женой Альберта Юлею. Та была портни хой, хорошо шила. Как-то она оступилась на ступенях, упала и перебила позвоночник. Мама делала ей массажи, растирания. Умирая, Юля никого к себе не подпускала, хотела только маму. А мужу сказала: "Никуда не отпускай Ганю. Лучше нее детей никто не присмотрит".

Юлия Гупполь умерла в 1943-ем. Анна убежала к другим хозяевам. Австриец разыскал ее, забрал домой.

— Мама не хотела к нему идти, — продолжает Мария Алексеевна. — Так он подложил под подушку пистолет и заявил в полицию. Говорил, что хотела пострелять его и детей. Маму посадили, а он каждый день ходил к ней на свидания, просил, чтобы присматривала детей. Потом сказал: или пойдешь ко мне, или сдам в пле н. Мама согласилась. Через месяц она стала его женой против своей воли.

От Гупполя Ткач родила дочку.

— За три дня до Победы я появилась, — говорит женщина. — Мама не думала ехать домой, но  в конце 1945-го советские военные забрали нас в лагерь как изменников. Держали там полгода. Маме дали "путевку" в Рязань. Она пожевала бумагу, чтобы нельзя было прочитать, а в комендатуре сказала, что это я, малая, ис портила. Поехали в Украину.

Домой Анна Ткач вернулась в августе 1946-го.

— Старшие соседи с меня до сих пор смеются, — говорит Козина. — Говорили мне " ком, ком", а я шла к ним. Когда подросла, все плакала, что нет папы. Бедствовали очень. Мама построила небольшую хату. Были там тольоко лежанка и скамья. И фотография отца на стене. Из леса дрова носили. Бывало, придем — замерзла до костей, потому что ни перчаток, ни теплых штанов, одни кирзовые сапожки. Мама выйдет из дома, а я сижу и плачу. От той злобы вырезала глаза из отцовой фотографии. Мама бьет меня, ругает, а я говорю: зачем мне отец на карточке, если его нет.

Пенсионерка хочет разыскать сводных брата и сестру.

— Сколько смотрю передачу "Жди меня" — столько плачу, — всхлипывает. — Отца уже, наверное, нет. Мама умерла шесть лет назад, ей было 80 лет, а он был старше лет на 10. Как сейчас вижу перед собой папу на фотографии. Если бы умела рисовать, то изобразила бы. У меня старший сын Саша — его копия: и залысины, и брови, и глаза. Нужно было смолоду искать его. Но я малограмотная, всю жизнь работала дояркой в колхозе. Не знала, куда стучать. А папа искал нас. Мамина напарница, с которой они убирали на поле свеклу, говорила, что в 1950-х в сельсовет приходило письмо. Но никто ничего не сказал.

Или пойдешь ко мне, или сдам в пле н

В 20 лет Мария Алексеевна вышла замуж за односельчанина Петра Козина. От него родила сыновей Александра, Степана, Олега и двойню Евгению и Галину. Муж 12 лет назад упал на ферме и ослеп. Женщина получает пенсию участника войны — 830 грн.

Говорит, что в память об отце бережет черный платок.

— Когда нас отправляли из Австрии, отец снял с пальца обручальное кольцо, — вспоминает. — Это кольцо мама долго берегла. Только когда мне было 16 лет, продала его. За вырученные деньги купила битые валянки и черный платок с цветами. Лучше бы я босая походила, а память об отце осталась бы.

1945, 6 мая — Мария Ткач родилась в селе Тюрниц около Вены в Австрии
1946 — вместе с матерью Анной Кононовной вернулась в с. Широкая Гребля Хмельницкого р-на на Винниччине
1966 — вышла замуж за односельчанина, дояра Петра Козина
1968 — родила сына Александра, через два года — Степана
1976 — родила двойни Евгению и Галину; в 1985-ом — сына Олега
1996 — муж упал на ферме, ослеп
2002 — умерла мать
Есть четверо внуков

×