— Это мой ответ Симоненко, — говорит черкасчанин 76-летний Николай Снежко и показывает на свою картину сразу у входа в жилище. Николай Семенович живет в многоэтажке в одном из спальных районов города. — "Я воскрес, щоб із вами жити", — писал он. Воскресните! — читает на полотне надпись, над которой изображен Иисус с раскрытыми ладонями. — Это он поднял руки и будто приглашает в дом.
Николай Снежко — друг и коллега поэта Василия Симоненко. Вместе они работали в газете "Молодь Черкащини" с 1961-го по 1963 год.
— Коля, да пусть проходят! — говорит жена хозяина Наталия Михайловна.
— Все по порядку, — улыбается Николай Семенович. — Это положите вон в ту комнату и возвращайтесь на экскурсию, — кивает на пакет, с которым пришли.
Хозяин попросил купить краски, рамки и ДВП для картин, потому что ходить не может. Проблемы со здоровьем у него начались в 2000 году. В 2001-м перенес инсульт, в 2004-м — инфаркт. Последние годы имеет плохое зрение, однако продолжает рисовать. В каждой комнате больше десятка полотен. Художник рассказывает их историю. Несколько произведений на сюжеты стихотворений Симоненко. У Николая Снежко с 6 лет нет правой руки — оторвало выше локтя фугасом, который оставили немцы.
Больше всего картин в комнате-мастерской, которая раньше была детской. У супругов двое детей. Сыну 51 год, дочери — 41. Имеют двух внуков и одного правнука. У входной двери на стене висит плакат с изображением парня-культуриста.
— Это мой внук, — говорит Николай Семенович. — Ему будет 21 год.
Приглашает в комнату, где на столе лежат несколько альбомов, книжек, стоит старая глиняная посуда. На стене триптих на стихи Симоненко "Берези, в снігу занімілі" и еще несколько зимних пейзажей.
Наталия Михайловна помогает мужу сесть.
— Не знаю, что будете спрашивать, поэтому сначала скажу сам. Коммунисты говорят, что это был их человек. Коммунист. Атеист. Национал-патриоты, к ним и я принадлежу, считают, что Симоненко их. Он, как и Тарас Григорьевич Шевченко, для всех. Я с ним работал в одном кабинете. Василий был не просто коммунист, — делает паузу, поднимает указательный палец. — Коммунист-утопист! Верил, что могут быть равенство, труд, свобода.
"Де зараз ви, кати мого народу?" — так это он к кому обращается?
— К коммунистам-палачам. Они превратились из коммунистов в палачей.
Симоненко преследовали за творчество?
— Если бы еще немножко пожил, то преследовали бы, — кивает Наталия Михайловна.
— Я такого не знаю, — отрицает Николай Семенович.
Знакомый Симоненко полтавский поэт Эдуард Кухаренко предполагает, что Василия Андреевича милиционеры избили за стихи.
— Дело было так. К нему приехал какой-то родственник, и они посидели, а потом Василий его провожал на вокзале в Черкассах. Провел и зашел в ресторанчик купить сигарет. А его как раз закрывают на обеденный перерыв. Прямо перед носом. Симоненко двери придержал и говорит: "Мне бы сигарет купить".
Говорят, он по две пачки "Примы" в день скуривал.
— Да, "Приму" курил. Хотел купить, а продавщица ему: "За-а-крыто!" Увидела милиционеров неподалеку и говорит им, что вот хулиган. Те подошли, взяли Василия под руки: "Кто ты такой?" Он показывает удостоверение "Молоді Черкащини". А журналистов тогда не любили. Они же все тогда были шестидесятники. И Дзюбина история, и Василия Захарченко, и Стуса. Прижимать начали. Его взяли и отвезли на станцию Шевченко, потому что это была транспортная милиция. Посадили в какой-то сарай, избили. Мы узнали: Николай Негода, Витя Онойко, Петр Жук. Поехали в Смелу, пошли в горком партии и говорим: нашего товарища посадили в каталажку, нужно его освободить. Секретарь позвонил, и его выпустили. Василий показывал синяки. Но ему велели, чтобы никто об этом не знал.
Говорят, он милиционеров обозвал фашистами, оказывал сопротивление.
— Может быть. Они его бьют и тянут, мог и обозвать.
Умер от рака почек?
— Наверное, тогда ему и почки поотбивали, — глаза Николая Семеновича наполняются слезами.
Как вы познакомились?
— Мы с женой учительствовали год в селе Чупира на Киевщине в Белоцерковском районе. Но я чувствовал, что попал не в ту тарелку, что я не учитель. Попросился в "Черкаську правду" на работу. У меня были уже повести, рассказы. Показал редактору Гольцеву. Ему понравилось, но сказал, что у них мест нет. Посоветовал пойти в "Молодь Черкащини". А это через дорогу. Там Григорий Суховершко был редактор. Взяли, но только корректором.
Но со мной произошло нехорошее проишествие. Тогда как раз кто-то полетел в космос. И прислали фото, где Хрущев и этот космонавт на трибуне. Это сейчас газета на компьютере делается, а в то время — клише. У верстальщика этих клише было полно. И он вместо того, чтобы поставить фото с Хрущевым и космонавтом, поставил то, где балерина с поднятой ногой, вытягивает руку вверх, пируэт какой-то делает. А я подписывал к печати и не заметил этого. Оно так и пошло к дежурному редактору. Скандал, конечно, не вышел за пределы редакции. Но мне сказали: "Ты так проштрафился, что лучше уходи и не приходи". Мне Симоненко говорит: "Не грусти. Я с Суховершко поговорю. Заберу тебя в свой отдел, если редактор не будет против. Поручусь за тебя". Где-то часа полтора они говорили. А тогда он выходит и говорит: "Коля, для тебя стол уже готов. Работай, только же не подведи!"
Симоненко стихи на работе писал?
— Бывало. Но в основном — дома. У него была квартира на Шевченко, 345, на пятом этаже. Двухкомнатная. В одной комнате мать жила с сыном Олесем, а в второй они с Люсей.
Наталия Михайловна идет на кухню. Возвращается с порезанным шоколадным рулетом и чаем, который пахнет розами. На дне кружки — лепестки. Чай и вино из роз супругов научил делать Василий Симоненко.
В своей книжке вы дали перечень прозвищ всех тогдашних журналистов и других коллег. Василия Андреевича только Симоном звали?
— Ну-у-у! — протягивает Николай Семенович. — Он и сам себя называл Васисуалий, Василиск. Когда жене письма подписывал. Для хохмы.
Друзей разыгрывал?
— В городе было три газеты, а бухгалтерия одна. Мы там гонорары получали. Районка называлась "Прапор ленінізму", — смеется. — И 1 апреля наши ребята собрались и звонят в бухгалтерию. Говорят: "Это Коля Ганич", журналист "Прапора". "Гонорар сегодня будут давать?" Будут давать. Тогда второй берет трубку и снова от имени Ганича звонит. Бухгалтер, Павел Винников, отвечает: "Коля, я же сказал уже. Будут давать". Потом Симоненко, копируя голос Ганича: "Николай Семенович, а гонорар будут давать сегодня?" Бухгалтер уже криком отвечает. А тогда нашли Ганича и просят, чтобы тот спросил, будут ли давать гонорар. Коля звонит: "Павел Георгиевич, сегодня гонорар будет?" Тот: "Как придешь, то я тебя расстреляю! А гонорар не дам".
Кроме развитого чувства юмора, он еще и красивый был. Как у него с женщинами складывалось?
— Мы познакомились, когда у него уже был сын Олесик. И он квартиру имел. Женился где-то в 1959-м. Симоненко был парень высокий, чернявый, красивый. Никогда галстук не носил. В университете его любила поэтесса Тамара Коломиец. И они там любовь крутили. Не знаю как — Николай Сом рассказывал. Была у него любовь и в школе. Однолюбов не бывает!
— Угу, — Наталия Михайловна не сводит взгляда с мужа.
— Он мог жениться на ком угодно. А женился на простой курьерше Люсе Пивторадни. У нее были глаза, как он говорил, "безумно голубые". И все ему удивлялись. Ну как он мог такую… — пауза секунд на 5, — примитивную жену себе взять.
— Не по себе, — кивает Наталия Михайловна.
Не понимала его творческую душу?
— Была общая знакомая Даша Ястребова. Рассказывала: "Видела Люсю, да и спрашиваю: как там с Василием?" А Люська ответила: "Думала, на хлеб будет зарабатывать, а он стишки пишет!" Ну и как она могла понять такого человека? А потом, когда Симоненко заболел, она поехала на курорт.
— Не нужно, Коля, такое уже говорить, — перебивает жена.
— Он попал в больницу, у него все начало болеть. А она была в доме отдыха. Мать Симоненко, Анна Федоровна, ей написала: "Приезжай, потому что Вася заболел!" Мы пошли его навещать, Люся приехала как раз и говорит: "Вот беда! Я только нашла себе ухажера, а нужно возвращаться!" Как к такой женщине мог относится Василий?
Она через несколько лет после смерти мужа вышла замуж.
— Какое там, через год, — говорит Наталия Михайловна.
— Привела в дом другого отца для Олеся. Какой-то Мишка — сантехник, алкоголик. Потом выгнала его. И вообще подалась во все тяжкие. Поэт Петр Линовицкий к ней зачастил. А был женат, ребенка имел. Жена его пожаловалась в обком комсомола, собрали собрание. Там его почихвостили. А Линовицкий говорит: "Я ее люблю". Любишь —женись. Так он бросил жену, на Люське женился.
Симоненко не изменял ей?
— Не знаю. Но слухи ходили. Есть такая Нина Черняк, работала на областном радио. Она пожаловалась на своего мужа в "Черкаську правду", а Николай Негода написал на него фельетон, и тот муж плюнул на Нину и бросил. Так она носила Василию свои стихи, чтобы он их благословил на печать. Они были слабенькими, Василий их доводил до ума. Некоторые были напечатаны. А теперь приехала какая-то журналистка с телевидения, нашла Нину Черняк. И сделала передачу "Зигзаги судьбы" или как-то так, о Симоненко. Нина рассказывает, что Василий ее любил. Приходил даже свататься. Она отказала, потому что не хотела розбивать его семью.
Он вам пуд соли приносил, когда ссорились с женой.
— Да-да! Это сейчас я старый и разбитый, а тогда мы все были молодые и могли и выпить, и закурить. И однажды вышло так, что сначала День советской армии, потом еще какой-то праздник. Как раз кто-то из Киева приехал, и их нужно было угостить. Мне жена говорит: "Коля, сколько можно?". Тогда была мода: чуть что — жаловаться на работу, в комсомол, горком партии, чтобы повлияли.
— Я напугала тебя, — смеется Наталия Михайловна.
— Да я думал, что пошутила. А она пошла. Как раз редактора не было. Так она зашла в наш отдел, а там Симоненко. Ему и нажаловалась, что такой-сякой Николай четвертый день приходит пьяный. А Симоненко: "Я его накажу!". Она его послушала, довольная вышла.
Василий Андреевич любил выпить?
— Он был нормальный мужчина. Собралась компания — выпили, день рождения у кого-то — выпили.
Говорят, вино любил?
— Да он все любил. На самогон говорил "сомогон", в честь Николая Сома.
— Коля, ты же расскажи о пуде соли! — напоминает жена.
— Мы года три назад золотую свадьбу сыграли. А когда-то поссорились. Был мой день рождения. Василий сказал, что придут всем коллективом — мирить нас. И пришли Василий, Коля Ещенко, Коля Яременко, Коля Дашковский. Четыре Николая нас было. Василий заносит мешок соли и говорит: "Чтобы вот вы всю съели и не рассыпали! Потому что как кто рассыпает соль, то это к ссорам!" Мы помирились.
Какие были отношения Василия с отцом?
— Отец его был сельским гулякой. Красивый, здоровый. В такого мужчину не влюбиться невозможно. И Анна Федоровна попалась на это. Они ни в сельсовете не женились, ни в церкви. А родился Василий (8 января 1935-го, Анне Федоровне было 27 лет. — "ГПУ"), так он и года не выдержал. Выехал из села, где-то в армии был, в Сибири. Проштрафился, его военный трибунал судил. Не подавал о себе никаких вестей. Парня мать с дедом воспитывали. А когда Василий женился и имел квартиру, Олесик родился — вдруг Андрей появился. Пришел покаяться. Просился, чтобы Анна Федоровна назад приняла. А сын сказал ему: "Чтобы мы тебя, отец, не видели! Я тебя не знал, и теперь — до свидания!". Не ссорились. Василий провел его на вокзал, и все.
А мать прожила 90 лет. И ни разу не давала признаков, что влюбилась или привела Василию нового отца. Это был феномен однолюбства.
— Люся же и курила, и спилась, и ребенка родила от Линовицкого. Они ее назвали Василинкой. Линовицкий такой гуляка был. И Лесик из-за него испортился. Спился, скуривился, варикоз имел. Умер лет в 46. Линовицкий бросил их. Василинка причастилась к курению, к водке. Связалась с каким-то чеченцем. А он наркотиками занимался, вот и стала наркоманкой. Умерла от передозировки. Ребенка родила от чеченца, но его мать забрала того мальчика. У Леся была жена Нина, имели они дочь Мирославу. И она тоже родила ребенка, назвала Гордеем.
— С золотой медалью закончила первую школу, была на стажировке в Америке. Работала в горисполкоме, — добавляет Наталия Михайловна.
— А фамилию сыну дала Симоненко. Говорит: "Чтобы продолжить фамилию деда".
Говорят, дневник Василия Симоненко украли на похоронах.
— Когда Василий умер, начали его архивы розбирать. А потом они всплыли в Канаде. И дневник маленький. Ничего там крамольного нет. Но напечатан за рубежом. А тогда такой факт — это уже нехорошо.
Как относитесь к тому, что сейчас творится в Украине?
— Если бы Симоненко узнал, до чего мы докатились, что пришли паны, капиталисты, бандиты, — перевернулся бы в могиле.
КРАПЛЯ В МОРІ
На світі законів немало,
Я нагадаю один:
Щоб море не висихало,
Потрібно багато краплин.
Але в штормову годину,
Як море бурунить гнів,
Потрібна зайва краплина,
Щоб вийшло воно з берегів.
13 ноября 1962 года
* * *
"Можеш вибирати друзів і дружину,
Вибрати не можна тільки Батьківщину".
* * *
"Народ мій є! Народ мій завжди буде!
Ніхто не перекреслить мій народ!"
Отец бросил семью
Поэт Василий Симоненко родился 8 января 1935 года в селе Биевцы Лубенского района Полтавщины. Мать Анна была колхозницей, отец Андрей бросил семью, когда сыну не было и года.
Стихи начал писать в Киевском университете им. Шевченко, учился там на факультете журналистики. При жизни вышел его сборник "Тиша і грім", после смерти — еще шесть. Работал в газетах "Черкаська правда", "Молодь Черкащини", в "Робітничій газеті".
В 1962-м с диссидентами Аллой Горской и Лесем Танюком обнаружили места захоронения расстрелянных НКВД на Лукьяновском и Васильковском кладбищах, в Быковне. После этого поэта избили сотрудники Комитета госбезопасности. У Симоненко отказали почки. 13 декабря 1963-го он умер в больнице. Похоронен в Черкассах. Рядом могила матери, которая пережила сына на 35 лет.
Жена Людмила Пивторадни работала в типографии, в Доме малютки. Ушла из жизни в декабре 1996-го. Сын Олесь был слесарем в Черкассах, тоже уже умер. Невестка Нина Ивановна работала на объединении "Азот". Там говорят, что она, Мирослава — внучка Симоненко и правнук Гордей эмигрировали в Канаду.
Церковь отказалась освятить памятник
В честь поэта названы улицы в Киеве, Черкассах, Львове, Ивано-Франковске, Тернополе, Одессе, Коломые, Броварах, Лубнах и Вышгороде. Есть ул. Симоненко в его родных Биевцах. Имя художника носит площадь возле редакции газеты, где работал. В этом году топонимическая комиссия предложила переименовать ее на пл. Освободителей.
В черкасском сквере им. Симоненко 17 ноября 2010 года установили памятник поэту. Священники Украинской православной церкви Киевского патриархата отказались его освящать из-за богоборческого стихотворения "Прокляття". Скульптора Владислава Димйона обвинили в "заробитчанстве", потому что монумент напоминает памятник Шевченко в городе Новомиргород на Кировоградщине. Он тоже работы Димйона. Предыдущий памятник простоял менее года, его снесли как "антихудожественный". Бюст поэта есть лишь в селах Биевцы и Тарандинцы, где жил и учился художник.
В 2008-м Нацбанк выпустил памятную монету номиналом 2 грн, посвященную поэту. Союз писателей награждает молодых литераторов литературными премиями им. Симоненко. Каждая — это 3 тыс. грн.
8 
35413
Комментарии