"Это я, шутя, называю нимбом, — художник Владимир Гарбуз, 55 лет, поправляет плетений соломенный обруч на голове. — На самом же деле это оберег".

Садимся за столиком в киевском "Кофе Хауз" на Прорезной. Владимир рассказывает, что его номинировали на Шевченковскую премию за иллюстрации к "Кобзарю". Уже в третий раз, но премии он не получил. Гарбуз критикует Шевченковский комитет и Союз художников, но незлобиво.

Говорит, что искусство — это не звание, а мистика.

— В детстве тетя Параска, соседка, когда мы с одноклассниками воровали клубнику, докладывала бригадиру. Я нарисовал карикатуру: соседка, а над ней — коса. Рисунок мы повесили на заборе. В воскресенье люди шли на базар и читали. Когда тетя увидела этот лист, порвала и побежала к соседу. Думала, что это его работа. А сосед как раз косил траву на берегу Росавки. Они поссорились, и он разрезал женщине руку косой. Мой рисунок сбылся, — смеется Гарбуз.

Владимир вспоминает, что его отец был бригадиром-трактористом. У него было больше, чем у других, трудодней в колхозе. А мать работала на свекле. После 8-го класса юный Гарбуз пошел на курсы трактористов. А после, не сказав родителям, поехал в Киев. Выучился там на мозаиста.

В 1971-м пошел в армию.

— На Дарницком призывном пункте ждал неделю. Уже родительскую сумку с салом съел, щетина растет, усы. А меня все не вызывают. На весь забор нарисовал углем обнаженную девушку в одной из поз Камасутры. Идут полковник, капитан и старшина. "Кто это нарисовал? Как фамилия?". А вечером раздается голос из громкоговорителя: "Призывник Гарбуз, зайдите в радиорубку!".

Так Владимир попал в Москву, в спецчасть, которая оформляла "идеологически важные" объекты. Служили в ней украинцы.

— Послали меня в пионерлагерь минобороны "Чайка", — вспоминает. — Говорят: завтра приезжает Терешкова, за ночь нужно нарисовать портрет космонавтки. Вместо пагонов нарисовал ей крылья. Приходит политрук и замирает: "Что это?! Какие крылья? Погоны нужно рисовать! У нее уже три звездочки". Едва успел перерисовать.

Гарбуз улыбается сквозь усы. Говорит, что ему предлагали остаться в Москве, но он вернулся в Украину. Устроился в Киеве мозаистом.

На весь забор нарисовал углем обнаженную девушку

— В 1978-м рассматривался проект сооружения памятника на Замковой горе, к 1500-летию Киева. Его уже почти утвердили. Вдруг на сцену Октябрьского дворца выходит рабочий в потертом тулупе. Это был я. Говорю: "Ну, сколько можно ставить памятники войне и смертям?". А из зала: "Какой же это рабочий? Это провокатор!".

Владимир пьет кофе и вспоминает, как в 1980-м с группой строителей ходил поздравлять с 50-летием поэтессу Лину Костенко.

— Нас предупреждали, что она никого не принимает. А Лина Васильевна бутылку коньяка достала: "Это привезла моя армянская подруга Сильва Капутикян. Сказала распить, когда придут самые дорогие гости".

Художник рассказывает, как женился.

— Три раза приснился мне сон. Будто пролетаю в космической бесконечности, а рядом — белокурая женщина. На Новый год после хорошего застолья прогуливался я по Крещатику. Смотрю, а мне навстречу — она. Познакомился. Алла — хореограф, мастер спорта по гимнастике. Но мы уже восемь лет в разводе. Она уехала в Нью-Йорк, к подруге, и осталась. Сын поступил там в колледж. Недавно звонил: "Папа, — говорит, — вышел справочник "Лучшие студенты Америки". И он там есть.

Из Украины не думал выехать?

— В 1989-м сестра пригласила меня в Париж. Она там живет с 1978 года. Полгода пробыл у нее, — улыбается Гарбуз. — Соскучился по женщинам. Муж сестры, югослав, повез меня в специальный район. Но сначала привез в парк, где собираются трансвеститы. Смотрю — красивая женщина, бюст... Зять ее пальцем поманил. В машине, когда дошло до дела, я был шокирован. Выскочил из авто...

В Париже, по словам Владимира, экстрасенс напророчил ему литературное будущее: "Вижу книгу. А в ней написано о какой-то женщине, которую узнает весь мир".

Несколько лет назад на юбилее Левко Лукьяненко Гарбуз познакомилась с Юлией Тимошенко. Спросил, можно ли написать ее портрет.

— Она ответила: "Так в чем дело? Поехали!". Я потом подумал: "Боже! Но это же та женщина!". Вел дневники, хотя и с ошибками. И буквально три года назад их выдал. Рассказал о всех событиях — и о "Украине без Кучмы", и об оранжевой революции. Портрет Тимошенко тоже нарисовал, — добавляет Гарбуз, — но по фотографии.

У тебя есть мастерская?

— В два яруса, дай боже каждому! — хвастается. — На Дарнице, в частном секторе. Выкупил и достроил благодаря добрым людям. Друзья удивляются: "Гарбуз, у тебя столько знакомых — от бомжа до президента". Мы с Александром Морозом — почти земляки. Я ему как-то сказал: "Вот пройдет время, и Вас, Сан Саныч, как политика никто не вспомнит. Ну, что такое политика? Лучше ищите деньги на "Давидовы псалмы" Шевченко. Он посмотрел мне в глаза и ответил: "Я сделаю все". И нашел деньги.

Коньяка к кофе ты не заказал...

— Родился в пьющей семье, поэтому алкоголем не злоупотребляю. Потому что папа мог выпить хорошенько. Да и мама уже на старость могла приложиться. А я компенсирую это творчеством. Есть ли у меня авто? — переспрашивает. — Мне машину в Париже подарили. Но я, когда с отцом на тракторе работал, перевернулся. Теперь боюсь техники.

Иногда около тебя крутятся красивые женщины.

— Одна девушка, когда я очень долго зарисовывал холст, спрашивает: "Володя, ты что, — импотент?". Я говорю: "Нет, красивая. Просто эротичные центры отвечают и за эротику, и за творчество. Рисуя, выкладываешься так, что, бывает, уже не до секса".

1951, 21 декабря — Владимир Гарбуз родился в селе Карапыши Мироновского р-на на Киевщине
1969 — поступил в киевское художественно-строительное ПТУ N5
1971–1973 — служил в Москве
1981 — вступил в брак с Аллой; через год родился сын Андрей
1986 — окончил Львовский художественно-полиграфический институт
1989 — персональная выставка в Париже
1999 — выставка в Австралии, Сидней; расстался с женой
2002 — купил в Киеве мастерскую
2007 — номинировался на Шевченковскую премию за иллюстрации к "Кобзарю"

×