74-летняя Анна Загороднюк всю жизнь провела в селе Куповатое, что за 40 км от Чернобыльской АЭС. Людей, оставшихся в зоне отчуждения, называют самоселами.
— А неправда, — обижается баба Аня. — Я здесь родилась, — показывает дом с дырявой крышей. — Здесь жила, в этом доме телевизор у меня, четыре канала берет. А тот уже мы купили, — показывает деревянный дом, рядом колодец, на улице куры. — Недавно покрасила окна, лавочку и крест на могиле сына Андрея, — он умер в 1959-м. Ему было два года. — А на половину дверей краски не хватило, — огорчается.
Таких, как баба Аня, в зоне отчуждения около трех сотен. Самому молодому мужчине — 49, самой старой женщине — 94 года.
— За три дня до взрыва на ЧАЭС приехал агроном, — вспоминает баба. — Говорит: "Баба Аня, я двух поросят купил. Может, тебе одно нужно?". Взяла я того поросенка. И пошли мы в поле возле леса картофель сажать. Вдруг прибегает сельский председатель. Говорит: "Бросайте картофель, будем поросят сгонять в одну изгородь, потому что едем на пять дней".
Погрузились мы в автобус. Я только подушечки взяла, чтобы было мягче сидеть. Потому что моя сестра Соня — на ноги инвалид и на голову того, — крутит пальцем возле виска. — Маме семьдесят лет было, уже с палкой ходила. А ещ е у меня на шее были дядя, свекровь и муж -пь яница.
Приехали в Копы ло в Макаровского района. Заходит депутат. Я к нему: "Сынок, высади меня первую, потому что у меня одни калеки в машине". Разбирали люди нас по домам. Какой-то мужик свекровь на руки взял, куда-то понес. Второй подошел, маму — на руки. А я в машине, волнуюсь. Хорошо, что поселили нас в одном доме. Золотые хозяева были. Мы до сих пор переписываемся. Женщину зовут Анной. Ее муж Петя умер, так я за него молюсь.
Потом нам дали пятикомнатную квартиру в селе Грузском, тоже Макаровский район. Мы там перезимовали. Снегу выпало тогда по колена. Я не выдержала и говорю: "Поеду домой". И, как зайцы, дали стрекача. Я все оставила: диваны, кровати, трюмо.
А радиации не боитесь?
— Оно летело по небу, и где упало, а где и не. У нас замеряли — вода чистая (в Куповатом радиационный фон больше, чем в Киеве, до 40 микрорентгенов в час. Но там живут 40 человек. — " ГПУ"). Японцы на вертолетах прилетали. Один пришел и говорит: "Буду здесь жить". Отвечаю, шо не будет, потому что косить не умеет. А он: "Научусь". Шучу: пока научишься, я умру.
Свинку Машку купила за 250 гривен в райцентре Иванков
Женщина продолжает:
— Нас выселят не нужно было. Кто-то циркулем неправильно провел, так мы и попали. У меня язвочка на ноге маленькая, — показывает полпальца. — Я ее замотаю, но хромаю все равно. Поехала с ногой в Киев. Парень, который меня возил, обратился к врачу: "Эта баба из зоны". Тот махнул рукой: "Теперь уже и в Киеве зона".
Как же вы здесь живете?
— Люди све т проводят, о то пление. Но я дрова покупаю — 150 гривен трактор. Свинку Машку купила за 250 гривен в райцентре Иванков. На этой неделе ездила, так уже по 290 продавали. Еще есть у меня большой кабан Василий. Телочка Ласунька. У нас три коровы на село. В Опачицкое лесничество ребята приехали. Я попросила их нарубить палок. Сделала для коровы клетку. То уже знаю, шо она не выйдет.
Пенсии хватает?
— Получаю 400 гривен. Я из восьми лет в колхозе, в поле работала. На свеклу ходила. Полю-полю, разогнусь. Смотрю назад, а там снова зелье выросло. Коровы доила. Шелкопряды собирала. А после опять коровы доила, кур присматривала и кролей. Везде была, только в тюрьме не. Денег хватает, даже одалживаю. Бывает, просит человек. У нее дети есть, а у меня нет. Зачем мне те деньги? Так баба Аня каждого жалеет и дурной умрет.
Где продукты покупаете?
— В райцентре. Лавка чернобыльская (машина, привозящая продукты на продажу. — " ГПУ") к нам уже не ездит. Только с райцентра приезжают по пятницам. Вот привезли 12 буханок хлеба. А у нас 40 дней по одной бабе справляли. Так ее родственники десять буханок забрали. На село только две остались. Так я теперь оладьи пеку.
Разговариваем после Пасхи.
— На Пасху нам дают автобус, ездим в Чернобыль в Ильинскую церковь. Беру святить две пасхи. Потому что и води те ль же хочет. Кто-то дает ему яйцо, но пасху дать — еще лучше! А как с бутылкой...
Потом баба Аня идет на кладбище в лес. Хвастается, что в райцентре продают красивые надгробия:
— По 190 гривен. Вот шестеро людей умерли, то уже красиво лежат, — показывает на только что насыпанные горбы. — Здесь баба лежит, — показывает на могилу с железным крестом. — Противная баба была, земля ей пухом. Зовут ее в сельсовет, а она говорит: "Буду я ше свою жопу куда-то поднимать". А здесь врач лежит, — показывает на крест с табличкой "Ильченко Василий". — В Киеве жил. От рака сгорел. Завещал себя здесь похоронить. А там я буду лежать, — показывает в сторону, где стоит старый дуб. На нем выдолбленный из дерева улей времен Киевской Руси.
26 апреля прошлого года Чернобыльскую зону посетили 26 тыс. человек. Самые популярные маршруты — пустой город Припять, частично заселенный Чернобыль и поездка к реактору. Туристическая фирма "Нью-Лоджик" берет за поездку $467, а турфи рма "Сам" — $413. Можно попасть в зону и через сталкеро в — военнослужащих или бывших жителей зоны. Такие поездки неофициальные. Если вас поймают, заплатите штраф в 20 минимальных зарплат — 8400 грн. Сталкеры берут $100–150 с человека. Самые дешевые поездки организовывают люди, создавшие интернет-сайт "Интересный Киев". Они берут 250 грн с человека.
1933 — Анна Загороднюк родилась в селе Куповатое Чернобыльского района Киевской области
1941 — начала работать в колхозе
1957 — от брака с односельчанином Александром родился сын Андрей
1959 — умер сын
1986, 26 апреля — переселилась в село Копы ло в Макаровского района Киевской области, после — в село Грузское
1987, март — вернулась в свой дом в зону отчуждения
2 
35413
Комментарии