Киевские писатели 42-летние Виталий и Дмитрий Капрановы провели мастер-класс по приготовлению мамалыги. Готовили в магазине кухонь "Меркс" на Бессарабский площади. Им помогал писатель Сергей Пантюк, 44 года. Он пришел с митинга против министра образования Дмитрия Табачника.
— Сергей ходил снимать Табачника, как все нормальные люди сегодня, — говорит Виталий Капранов. — Если мы снимем этого ксенофоба, то покажем власти, что нас нужно уважать.
Братья достают кукурузную крупу и большой казан.
— Кукурузную муку сейчас не делают, поэтому подойдет крупа мелкого помола. Еще нужна соль и 1,5 литра воды. Мамалыга варится в казане. Без нее у нас на Бессарабии за стол не садятся. Это как хлеб.
Отмеряет четыре больших горсти крупы и бросает в кипяток.
— Мамалыгу нужно перекрестить, — крестит ложкой. — И не ме шать. Пока варится, пьют вино и ведут интеллектуальные разговоры, — достает бутылку "Коблево". — У нас в степи вином завтракают, обедают и ужинают. Когда мы с братом шли в школу, на завтрак пили вино с хлебом. Чабаны его употребляют, потому что иначе овцы не пасутся. Сергей, ты любишь готовить?
— Если бы не был писателем, стал бы шеф-поваром, — отвечает Пантюк. — От этого иногда страдает моя жена, которую я вытесняю из кухни. Но борщ мы варим вместе. Стряпать меня научила прабабушка. Она молодой пошла к господам, жила в одной комнате со старой поварихой, которая передала свои секреты. Начала меня учить, когда мне было 10. Аргументация была такая: "Как жена какое-то го вно попадется, так ты что — будешь голодным?" Научила готовить настоящие котлеты. Мясо нужно резать, добавлять только белки. Умею готовить все, кроме теста. Невозможно научить мужчину печь.
Спрашиваю, планирует ли написать кулинарную книгу.
— Может, с Капрановыми сделаем книгу рецептов от писателей. Но я никогда в жизни не готовил по рецепту. Беру ингредиенты, которые есть. Еще ни разу не было плохо. В моем романе "Семь дней и узел смерти" герои все время готовят. Даже украинскую яичницу с использованием холодных голубцов.
— Тогда режь луковичку на 1024 кусочка и не плачь, — Дмитрий дает ему нож и луковицу. — Я буду готовить шкварки — это святое. Резать сало — процедура мистическая.
Умею готовить все, кроме теста. Невозможно научить мужчину печь
Виталий крошит грибы.
— Сергей страшный грибник. У него нюх.
— Да, у нас в селе говорят: если в лесу есть два гриба, то один из них должен найти кто-то из Франчуков. Это наша родовая фамилия. Считают, что их за нас чертик ищет. Мать с этого живет: солит грибы, маринует. Пенсионерка не хочет брать помощь от детей.
Дмитрий снимает казан с плиты.
— Теперь мне нужен макогон и помощь друга.
— Не макогон, а копы стка, — возражает Пантюк.
— У нас на Бессарабии говорят " макогон". А ваша Буковина нашей Бессарабии не указ.
— Я родился в селе Соколец Хмельницкой области, — говорит Сергей. — На Буковине мамалыга называется кулеш, а макогон — пестик.
Дмитрий вымешивает мамалыгу скалкой. Потом утрамбовывает ложкой и ставит на плиту.
— Объясню, почему украинцы обладают музыкальным слухом. Хитрость в том, что когда мамалыга нагревается, она начнет отделяться от казана. Важно услышать этот момент. Она начинает говорить: вынимай меня.
Виталий открывает готовый корж.
— Вроде бы она холодная, но внутри — как мартеновская печь. В детстве была такая забава. Показываешь мамалыгу и говоришь: ты слабак, не разобьешь. Ребенок стучал и обжигал руки. Все довольны.
Режет корж нитью.
— Большой грех кромсать ножом или вилкой. Нитка должна быть хлопковая, потому что синтетическая расплавится.
Посыпает блюдо шкварками и тертой брынзой.
— На утро мамалыгу можно поджарить, выходят замечательные гре нки.
2 
1
Комментарии