88-летний Арсений Швец из села Котюжаны Мурованокуриловецкого района Винницкой области не получает пенсию 28 лет. Отказался от нее, поскольку считает, что деньги - зло. Арсений Никитович живет сам. Во двор проводит его дочь Ольга Кисленко, 55 лет. Она живет в нескольких домах от отца. Открывает дощатую калитку. Дочь не зовет отца, а сразу ведет в дом: он плохо слышит.
Арсений Никитич высокий, широкоплечий и худой. С белой бородой до груди и седыми волосами, завязанными в узелок. Глаза большие, голубые, запавшие. Одет в старую футболку. На ногах вытертые на коленях синие штаны: хозяин только что вошел в дом с огорода.
- Не надо обо мне писать, - садится на кровать. - Я не хочу, чтобы меня возносили. Это моя жизнь и мое дело.
Замолкает и пристально присматривается к лицу: плохо видит. Около постели стол, заложенный религиозными книгами. Рядом увеличительное стекло, через которое Арсений Никитич читает молитвы каждое утро и каждый вечер. Дочь садится на стуле рядом, просит говорить отцу громко.
- Я в деревне работал везде, - рассказывает тот через несколько минут. - Ездовым, на строительстве, около батюшки старостой ходил. В 1980 году в селе сгорела церковь. Обвинили меня, я был ключником. Говорили: почему не держал собак, сторожей? Меня судили в районе. Присудили год принудительных работ в селе. Всю зарплату забирали на государство. Тогда я решил их отвергнуть: нате, ешьте. На пенсию даже не оформлялся.
Арсений Никитич 28 лет не был ни на базаре, ни в магазине, ни в больнице.
- Я уже здесь одичал, - смеется. - Зачем идти, если денег нет? Есть она принесет, - кивает на дочь. - А если никто не даст кусок хлеба или ложку супа, то я обойдусь. Доктор мне тоже не нужен. У меня один врач - на небесах, он меня лечит. Вылечил от рака.
Дочь объясняет, что у отца справа на груди прошлой осенью выросла шишка. В больницу не захотел идти. Считает, что это был рак.
- Я оглох, ослеп, ослаб. Думал: все, это мой конец. Но начал читать утром и вечером акафист Божией Матери, и рак отошел.
Спрашиваю, что делал бы, если бы не было дочери.
- Э, если бы не было детей, то у меня и старость, наверное, была бы другой. А так они есть, накормят.
- Папа, выйдя на пенсию, ходили к людям печки ставить, стены, - говорит дочь. - Так люди знали, что он деньги в руки не берет, приносили ему одежду, крупы, масло. Сначала ходил в церковь, но и там надо за что-то свечку купить, дать батюшке за исповедь. Да и плохо слышит, плохо видит. Так перестал, теперь молится дома.
Арсений Никитович не помнит, как выглядят гривны. О долларах и евро не слышал. Последние были в руках советские рубли.
- А мне неинтересно. Золота никакого не видел, кроме на ушах и шее у женщин. Если бы и нашел кучу золота, то бежал бы от него. Мне говорили: если не хочешь сам денег, то оставь детям. А я говорю: у детей свои деньги. А это мои. Что хочу с ними, то и делаю.
У Арсения Швеца четверо детей. Мария, Ольга и Николай живут в селе. Сын Анатолий уехал в Сибирь строить Байкало-Амурскую магистраль. Там и остался. Жена Прасковья умерла шесть лет назад. Она пенсию получала.
- Мама деньги получала, ходила и в магазин, и на базар. Говорила папе, чтобы он оформился, да и мы, дети, будем получать пенсию. Но папа отказался. Зато он маме ничего не говорил, не заставлял думать, как он. Он у нас очень добрый, работящий. О нем в селе никто плохого слова не скажет. Дом, где мы живем, положил он. Так как я ему теперь есть не принесу?
2 
1
Комментарии
1