В канун Нового года Екатерина Ющенко, 44 года, посетила Чернобыльскую зону. Жена президента поздравила "самоселов" с праздниками. В этой акции ее сопровождали жены премьер-?министра Юрия Еханурова — Елена, 57 лет, секретаря СНБОУ Анатолия Кинаха — Марина, 45 лет, и других высокопоставленных должностных лиц.
Утром 28 декабря колонна из трех микроавтобусов отправилась из Киева в Чернобыль. Сначала нас задержали на контрольно-?пропускном пункте, а потом остановили возле желтого двухэтажного здания "Чернобыльинтеринформа".
Главное — ходите по асфальту и соблюдайте элементарные правила гигиены
Пани Екатерина приехала в Чернобыль в оранжевом полупальто, с золотистой брошкой-?цветком на воротнике и в горчичных брюках. Пани Марина была в темной зимней куртке и брюках, а пани Елена — в черной куртке, розовом гольфе и серых джинсах. Журналистов на всякий случай предупредили, чтобы они не надевали мех, который "набирает" радиацию.
— Радиационный фон здесь ниже, чем в Киеве! — успокоила собравшихся жена президента, стоя на ступеньках здания. За ней в помещение зашли жены министров — Светлана Плачкова, 48 лет, Екатерина Кириленко, 34года, Антонина Шандра, 44 года, Тереза Яценюк, 35 лет, Ирина Игнатенко, 29 лет, Юлия Павленко, 26 лет, Галина Николаенко, 44 года. Была с ними и дочь президента — Виталина Ющенко, 24 года.
Все сели за стол, чтобы прослушать инструктаж.
— Главное — ходите по асфальту и соблюдайте элементарные правила гигиены. И вернетесь домой такими же чистыми, как приехали сюда, — заверил женщин заместитель министра по вопросам чрезвычайных ситуаций Владимир Холоша, 50 лет. Он водил указкой по карте, показывая зоны заражения.
— Мы находимся вот здесь... — Холоша ткнул в место, помеченное зеленым.
— А где был мой муж? — спросила пани Екатерина.
Заместитель министра провел указкой по багряному пятну.
— Он ездил к реактору, — объяснил.
— Повезите туда и нас, — попросила пани Екатерина. — Девушки, вы за?
Женщины закивали в знак согласия.
— Такие решения принимаются не на уровне жен министров, — отозвалась какая?-то женщина из угла комнаты, сразу спрятавшись за спинами...
Холоша продолжил свое изложение.
На столе появились кофе, печенье, виноград и лимоны
— Мы находимся в относительно чистой зоне. Могильники радиоактивных отходов вот тут...
После этих слов в комнату зашли двое парней в черных костюмах, белых рубашках, с бабочками и принялись расставлять на столе канапе с паштетом, сырами и красной икрой. На столе появились еще кофе (воду привезли из Киева), печенье, виноград и лимоны.
Всех предупредили, что следующие часов шесть на то, чтобы поесть, времени не будет. За столом журналисты узнали, что поездку инициировала Марина Кинах.
— Мой муж ездил с президентом в Чернобыль. Вернулся пораженный. Сказал, что я должна увидеть, как там живут люди, что едят, как лечатся.
Пани Марина вспомнила, что в детстве отдыхала в одном из полесских пионерских лагерей.
Автобусы отправились в село Ильинцы. По дороге мы не увидели ни одного человека. С обеих сторон трассы виднелись лишь почерневшие полесские срубные дома, пустые кирпичные дома с пожелтевшими занавесками и пушистые ели.
Наконец остановились. Прямо посреди дороги стоял стол, на нем — вышитый рушник с хлебом и солью. Нас ожидали похожие друг на друга старушки в плюшевых пиджаках, валенках и пуховых платках. Позади них стояли старики в фуфайках и шапках. Екатерина Ющенко приняла от женщин гостинцы, разделила хлеб между своими спутницами. Последние быстро проглотили кусочки.
На встречу пришли люди из Ильинцев и соседнего села Опачичи.
— Долго вы, — сказала мне одна из старушек, переступая с ноги на ногу. — Мы здесь с десяти часов ожидаем. Уже и по домам заходили греться. Домой ведь не пойдешь — пропустить жалко, — объяснила она.
Я взглянула на часы. Циферблат показывал 14 часов 11 минут.
Екатерина Ющенко попросила крестьян рассказать, на что они жалуются.
— Хлеб привозят два раза, во вторник и пятницу. На это мы не обижаемся, — начали они. — Автобус плохо ходит! — крикнули задние. — Нам Виктор Андреевич пообещал, но сдвигов нет. Кто?-нибудь умрет, а ты отсюда и не выедешь, — сказала бабушка со вставными зубами, в пуховом платке.
— Нельзя ничем дозвониться, — добавил высокий седой мужчина, поправляя рукой кепку. Еще хотел что?-то сказать, но его опередила низенькая согнутая старушка:
Я голубцы накручу, вареников наварю с творогом
— Вот я вам расскажу, — вышла она ближе к столу. — Сын мой живет в Киеве, — сказала она по?-полесски. — Его пускают ко мне, а внучек — нет (детям до 18 лет посещать Чернобыльскую зону запрещено. — "ГПУ"). А я чем к ним поеду? Нечем до Чернобыля добраться. Я старый человек. Мне уже не сегодня, завтра... — бабка махнула рукой и не договорила.
— Да, нечем ездить! — поддержали ее три старушки.
— Нужно, чтобы автобус чаще ходил. Хотя бы дважды в месяц, да? — переспросила пани Екатерина.
— Что вы! — закричали в один голос ильинчане. — То из Опачичей просят, а нам и одного раза хватит. Если бы тот исправно ходил... А то, бывает, бензина нет, так месяца по два не ездит.
84?-летняя баба Гапка, стоявшая рядом, кивнула на жену президента.
— Хорошая молодка! Видишь, понимает наш говор, — произнесла она, поднимая вверх руку в зеленой залатанной рукавице.
Народ гомонил, каждый пытался рассказать о своем. Все жаловались, что гости к ним приезжают редко.
— Вот наш депутат, Сергей Осыка, ни разу не был! — крикнул кто?-то из толпы.
Мужчина в кепке пробился к первой леди.
— Пани Катерина, а ваш муж — второй царь, который заехал к нам в Опачичи. Первым был Николай ІІ! Мы Виктору Андреевичу благодарны за это. Только напомните Виктору Андреевичу, что он к нам еще летом обещал приехать.
Жена президента не удержалась и засмеялась.
— Хорошо, мы вместе приедем, — пообещала.
— Вы видите, им уже подавай, чтобы и Виктор Андреевич приехал, и Екатерина Михайловна. А к нам кто? — подняли крик ильинцы.
Круг из местных жителей возле вип?-леди понемногу рассосался. Журналисты поразбирали "самоселов" расспросить о жизни.
— Ну что сказать? Раньше у нас в Ильинцах было 600 дворов, а теперь душ 38. Пенсия 350 — 370 гривен, а на базар сходишь — и сумка пустая, — констатировали они.
А вот на вопрос, не страшно ли жить в зоне, реагировали с удивлением.
— Так ведь живем! — заявила мне однофамилица президента Анна Ющенко, 66 лет. — Мы с дедом и отселялись даже. Перезимовали — и вернулись. Потому что там, где жили, паводок пришел. Так в доме перекрытия бетонные сдвигались. Лежишь ночью, смотришь и не знаешь: упадут они на тебя или нет, — женщина приложила руку к груди. — А здесь не страшно — его же не видно, — сказала и замолчала.— За елкой в лесок сходим. Я всегда елку 30 декабря ставлю. Я голубцов накручу, вареников наварю с творогом.
Жены министров начали раздавать новогодние подарки. Для каждого — по два пакета с шампанским, сладостями, мандаринами, колбасой, новогодними игрушками и отрывными календарями...
— Пусть Бог укрепляет ваших деток, — благодарили "самоселы".
Самые старшие сразу потянулись по безлюдным улицам к своим домам. А две старушки попросили сделать фото с Екатериной Ющенко на память.
— Мы же с вами почти родственницы, — схватили они под руки пани Екатерину. — Я — Екатерина Ющенко, — сказала одна.
— А я — Анна Ющенко — добавила другая. Первая леди рассмеялась.
— Ой, не хвастайтесь! — приревновал кто-?то из толпы. — У нас в Чернобыле Ющенков много. Я вот четырех знаю!
У нас в Чернобыле Ющенков много. Я вот четырех знаю!
Когда собрались отправляться, не нашли Светлану Плачкову и Марину Кинах. Те понесли пакеты к лежачим. Минут через десять женщины вернулись. Пани Светлана несла в руке большое желтое яблоко.
— Это нас местные угостили, — улыбнулась она.
— Не боитесь его есть? — спросила я.
— Нет. Чего бояться? — ответила Светлана и спрятала гостинец в сумочку. Уже потом она рассказала, что бывает в Чернобыле часто.
В селе Рудня Ильинецкая жены министров зашли в дом на улице Ленина, 27. Елена Еханурова осталась на улице с охранником. Опершись на старый забор, она расспрашивала местного старичка о его хозяйстве. Тот рассказывал ей о своих пчелах и вдруг расплакался.
— Вы чего плачете? — спросила его она. — Вам сколько лет?
— Восемьдесят пять, — всхлипнул мужчина.
— Ну, так вы еще молодо выглядите, — ободрила его пани Елена. — А моей маме — 92, а она держится. И вы держитесь. — Она погладила его по плечу и стала рассказывать, что ее муж тоже любит пчел. Хочет завести, но нет времени.
— А кто вы? — спросил мужчина. Охранник вип-?леди ответил за нее.
— Ханурова? — не понял дедушка.
— Е?ха?ну?ро?ва, ? — закричал охранник, но дед не услышал.
— Ханурова, значит, — повторил он. Охранник собирался закричать громче, но пани Елена остановила его.
Автобусы остановились на улице в селе Лубянка. Напротив виднелось поле. Какая-?то старушка подбежала к делегации и стала всех целовать в лоб.
— Одинешенька я в селе. Вон там мой дом, — показала она куда?-то в поле. — Нет ни деток у меня, ни соседей. Мимо моего двора ходят и свиньи, и козы, и волки дикие. Но я их не боюсь... — сказала она спокойно. — Бывает, пойду на край села. Там дом моей сестры, пустой. За мной два вот таких волка идут, — бабушка показала рукой немного выше колен. — И ничего, не трогают.
— А почему не переезжаете? — спросил кто?-то.
— Я дом своими рученьками построила. Здоровье свое на него угробила. Разве ж можно теперь бросить...
Она еще раз всех поцеловала.
— Какие же вы красивые деточки! Я молодых так давно не видела, — бабушка расплакалась. — Не нужно мне и подарков ваших. Вы меня не забывайте, а как вот... надумаете, то приезжайте ко мне в гости.
2 
1
Комментарии