Представьте такую сценку. Юг Крыма. Донецкий Левченко (секретарь горсовета, который выступает за то, чтобы в Украине был один государственный язык — русский) — в гостях у крымского Грача (лидер местных коммунистов). Собираются посидеть на морском побережье. Скромно отметить приход весны. Кажется, все готово. Однако что это Левченко суетится?
— Почекай! — кричить Грачу.
— А що?
— Слухай, даси трохи горилки и цыбули?
— Зараз гукну жинку, щоб дала цыбули жменю...
— Дуже добре...
— Досить?
— Годи!
— И горилку на. Хувай у торбу. Бажаю посмаковать!
На каком языке я скомпоновал этот невероятный диалог двух политиков? На украинском? На суржике "а ля Сердючка"? Как ни странно — на живом великорус ском! Всю лексику взял из знаменитого "Толкового словаря живого великорусского языка" Казака Луганского, или же Владимира Даля.
Убежден, что его четырехтомник есть в частных библиотеках многих борцов за фактическое доминирование русского языка в Украине и вытеснение украинского на задворки истории. Однако вряд ли кто-нибудь из них обращает внимание на вступление к словарю. А оно имеет, как сейчас принято говорить, знаковый смысл. Характеризуя северное наре чие, Даль пишет о его сходстве с украинским языком. Ученый рассуждал: "Так как при всем при том русские пришли на Ильмень с юга, с общей, ближайшей к нам родины всех славянских племен, то можно, кажется, сказать, что новгородцы поныне удержали в языке несколько более исконного, тогда как, по направлению на Рязань и на Владимир, язык этот, при смешении народа с чудскими племенами, принял здесь и там другую краску". В качестве примера Даль приводит несколько десятков слов, записанных им в северных губерниях. "Пончохи", "черевики", "свитка", "швец", "даси", "ослон" — в Новгородской. "Сподобить", "краше", "шкода", "зробить", "уперши", "вжахнуться", "знайти" — в Тверской. "Ледащий", "худоба", "робить" — в Олонецкой. "Долонь", "добродий", "притулиться", "опинаться" — в Вологодской. "Капость", "послухмяний", "ручник", "михоноша", "очипок" — в Архангельской. "Боклага", "верещать", "досконально", "моторный", "ночовки", "сдивоваться" — в Пермской
Этнический россиянин легко понимает болгарина, но не хорвата, чеха, поляка или даже украинца
Исследователь назвал диалект, который господствовал на громадных просторах от Пскова до Урала, новгородским. Когда-то их колонизировали выходцы из коренной, святой, центральной Руси, которой летописи называют великокняжескую Киевскую и соседние земли. Даль относит к области новгородского диалекта даже "Питер", хоть там " всего заметнее прямое искажение языка...".
Бесспорно, главный защитник "русскоязычных" Владимир Путин, не говоря о его адептах в Украине, разговаривает совсем другим говором, чем зафиксированный Владимиром Далем на севере империи. Каким же? Русским литературным языком.
Он формировался несколько веков. Но, в отличие от украинского, на почве церковносла вянщины. Историк русского литературного языка Николай Толстой пишет, что его самые выдающиеся коллеги Алексей Соболевский, Александр Шахматов, Виктор Виноградов и другие доказали: "Русские пользовались церковнославянским как своим литературным языком".
По заключению князя-профессора Николая Трубецкого, "современный русский литературный язык получился в результате прививки старого культурного "садового растения" — церковнославянского языка — к "дичке" разговорного языка правящих классов русского государства".
Другими словами, напрасно искать в России корень лексем типа " бодрствовать", " всуе", " иной", "жезл", " здание", "здравый", " ликовать", " льстить", " ложь", " нельзя", " присно", " созидать", "тщетный" и так далее. Он — в Болгарии. Там на основе солунского диалекта местного населения образованные миссионеры Кирилл и Мефодий создали так называемое книжное койне. Оно впоследствии получило название церковнославянского языка. Вот почему около 80% русской и болгарской лексики родственны. А, следовательно, этнический россиянин легко понимает болгарина, но не хорвата, чеха, словака, поляка или даже украинца. Это объясняется тем, что другие славянские литературные языки формировались на базе живых говоро в.
Поэтому если Левченко, Грач и иже с ими признают правоту российских филологов, то окажутся в ситуации героев Мольера. Как не крути, борьба за сохранение, возрождение и развитие "и сконно русского языка" на деле означает овладение говором, образец которого приведен в начале. То есть живого великорусс кого языка, часто-густо тождественного украинскому, — как живонародному, так и литературному. Правда, нужно поучиться произносить "добрэ", "чэрэвыкы", "досыть" и тому подобное. Шкурки вычинки стоит: такая реформация реально способствовала бы сближению русской и украинской культур.
Следовательно, стратегический вопрос защиты русского языка (того, который сформировался на староболгарской основе) и русскоязычных (главным образом тех, кто понятия не имеет о разных русских языках) кажется молье ро вским курьезом.
В независимой Украине до сих пор действует принятый в 1989 году умеренный закон "О языках в Украинской ССР". Собственно, действует ли? Если бы так было, то все граждане должны были бы овладеть украинским языком на протяжении 10 лет. Ну, хотя бы чиновники овладели? Что, ленивые? Тугодумы? Примитивы?
А в 20-х годах прошлого века тогдашняя столица Харьков таких учила жестко. И на Слобожанщине, и на Донбассе, и в Киеве. Газета "Пролетарская правда" 2 июля 1927 года писала, что киевский окружной прокурор послал ей ответ на заметку о снятии с ответственной работы такого себе гражданина Селецкого за незнание украинского языка. Оказывается, "до этого времени он экзамен не сдал", поэтом и не возобновлен на работе. Все законно: учитесь, братья мои...
Однако после сталинского переворота 1929 года развернулось контрнаступление на государственный язык в Украине. Тогда было выпущено пять бюллетеней против национализма в терминологии — производственной, физической, математической, ботанической, медицинской. Это тогдашние "темники", которые наложили запрет на 40 с лишним тысяч (!) слов украинского языка.
Из этого цензурного факта выплывает, что общий массив нашей лексики совсем не уступает объему толкового словаря Даля.
Поэтому малороссы унижают не богатейший украинский язык, а себя. А украинцам главное — разговаривать на родном. Везде и всюду.
3 
1
Комментарии
5