В прошлом месяце в селе Сабаривка Оратовского района Виннитчины заместитель главы облгосадминистрации Валерий Коровий зажег газовый огонек. Сабаровчане считают, что газифицированное село не вымрет.
— Газ — это жизнь, — рассказывает председатель села Сабаривка Петр Шевчук. — Но к нашему сельсовету относится еще один хутор. В нем живут шестеро людей. Тянуть газ к ним нет смысла. А к нам они переселяться не хотят.
Хутор Дивочина расположен на меже Киевской, Черкасской и Винницкой областей. Проживают в нем трое пожилых женщин и трое мужчин — 81, 80 и 56 лет. Дорога к хутору ведет через поля. В плохую погоду добраться туда невозможно.
— Я с той Дивочиной имел хлопот, — неохотно соглашается поехать в хутор председатель. — Просил предпринимателя, чтобы им в базарный день хлеб возил. Так он поездил туда немного, а потом отказался. Бабушки сами хлеб пекут, овощи выращивают, одежду им дети привозят. Продавец без выторга остается. Только бензин жег и машину на дороге бил.
От Сабаривки до хутора — 3 км. Едем больше получаса. После дождя земля превратилась в болото, стоят лужи.
На кладбище близ хутора видно полсотни крестов. Неподалеку — старое, заросшее сорняком здание прежнего сельсовета. Крестьяне рассказывают, что в 1924 году дома на хуторе давали бесплатно. Было больше 200 дворов.
С огорода в дом заходит 80-летний Иван Курос. Говорит, что хотел провести телефон. Но в прошлом году на 9 Мая облгосадминистрация подарила ему мобилку.
— Сказали, что сделают спаренны й с телефоном соседа Лабунца, — садится на скамью мужчина. — А зачем мне спаренный, когда я с ним не разговариваю. За межу поссорились. В том году на Девятое мая не ездил, потому что с ним не хотел садиться рядом в машину.
Сельский председатель качает головой. Спрашивает, как чувствует себя сестра покойной жены Параски 76-летняя Анна Котенко.
— Болеет, — отвечает Иван Алексеевич. — У нее ж ума нет. Покойная Параска говорила, что это ей навели порчу. Говорила, что это моя сестра, Мария Мовчан, ей подсыпала всякое. Они за межу ссорились. Я поначалу разнимать их ходил, а потом плюнул. За одну вступишься, сестра обижается. На сторону сестры стану, жена сердится.
Дом семьи Лабунца стоит рядом. Во дворе — старая липа. Аисты свили на ней гнездо, высиживают яйца.
— Та хорошо живем, — пожимает плечами 78-летняя Мария Лабунец. — Вот у меня курица о дненького цыпленка высидела. Дед порог покрасил. Так и живем. Магазину у нас нет, да и не очень нужно. Напишите то лько, чтобы нам дорогу проложили. Не могут к нам дети приехать из Княжей Криницы (Черкасская область. — " ГПУ"). За ше стьдесят километров нужно объезжать. Объедешь, а все равно по грязи.
— Тю, старая, — машет рукой на женщину ее муж, 81-летний Владимир Трохимович. — Вы лучче скажите, как нам ты щу свою забрать? — обращается к сельскому председателю.
Председатель обещает помочь оформить документы в Сбербанк и подвезти в райцентр.
В отдалении живет семья Мовчанов — 86-летняя Мария и ее 56-летний сын Иван. Они как раз направились в райцентр за покупками.
— Сейчас идет такая тенденция, что села будут "жить" летом, а на зиму "вымирать", — говорит голова Оратовского райсовета 54-летний Анатолий Опалюк. — Вот и в нашей Якимивке на киевской трассе уже один киевлянин выкупил два дома и живет там летом. Потому что от того села за два часа в Киев добраться можно. Газ есть, водопровод себе провел, воздух лучше столичного. А те села, где дороги и газа нет, будут вымирать. В нашем районе уже одно такое село, Ганивка называется. Там ни одной живой души.
7 
35413
Комментарии