- Говорили, будто у нас нет проукраинских людей. Мы решили показать, что здесь есть такие. Не запуганные, не боятся открыто выражать протест, - говорит луганчанин 21-летний Артем Ахмеров.
С 2014 года вместе с Владиславом Овчаренко и фанатами луганской футбольной команды "Заря" выступали с акциями против российской оккупации. Их задержали боевики. 27 декабря прошлого года обменяли.
Артем переехал в Киев, устроился менеджером по работе с болельщиками в Федерации футбола Украины.
- С детства меня воспитывали украинцем, - рассказывает. - Реклама по телевизору, фильмы в кино – на украинском. Молодежь в Луганске по большей части проукраинская.
Кто-то из вашего окружения воевал за террористов?
- Из нашего сектора "Зари" несколько пошло. Одного в 2013-ом отстранили от движения за какое-то нарушение. Другой был патриотом, а зимой 2014-го начал тусить с "антимайданом". Впоследствии воевал. На начало боев ему было 14 лет. С ними мы перестали общаться. На улице не здоровались.
Какие настроения были в Луганске?
- Пророссийские. Когда началась "русская весна", Луганскую обладминистрацию захватывали дважды - 1 и 9 марта. На день рождения Тараса Шевченко к памятнику пришли несколько сотен человек с местного Евромайдана. Меня в городе не было. Наши ребята ходили. Там несколько тысяч человек с русскими триколорами разогнали их, заняли администрацию. Служба безопасности задержала зачинщиков. Но 6 апреля боевики захватили управление СБУ. Возвели баррикаду в центре города, вооружились. Мы перестали проводить акции.
20 августа 2014-го в Иловайске погиб наш товарищ Олег "Аксен" Аксененко. Был в "Азове". Через год в память о нем сделали видео. Зажгли дымовые шашки. Пришли в лесопосадку в одном из кварталов города. Растянули текстовик "Луганск - это Украина". Сожгли флаг ЛНР, который сняли на стадионе. Еще через год выложили это видео в закрытой группе "Луганская хунта". Там до сотни людей, все свои. Вечером в той посадке сфотографировались с сине-желтым флагом.
Кто придумал эти акции?
- Влад, я и еще один товарищ Олег. Его задержали, но отпустили. Месяц просидел "на подвале". Нас "вело" так называемое МГБ ("министерство госбезопасности" террористов. - ГПУ) с сентября 2015 года, от первого матча с начала войны. Год "пасли". Вспомнил их лица потом - сидели рядом на всех играх. То были бывшие СБУшники. Если завтра все изменится, перекрасятся в сине-желтое.
Как попали в плен?
- 10 октября 2016-го у памятника Ленину был митинг против миссии ОБСЕ на Донбассе. Пошли, потому что был концерт. К нам подошли из МГБ в гражданском. Сказали отдать телефоны и паспорта, пройти за "дом правительства". Там окружили, в бусе повезли в здание СБУ. Развели по кабинетам на допрос. У Влада нашли переписку с украинскими военными и со мной - относительно помощи им. Сообщал, где расположены военные объекты. Также - группу "Луганская хунта". Следили за ней, но не знали, что это Влада.
На следующий день задержали еще нескольких. И только тогда выплыло видео с флагом. Возбудили дело "за государственную измену". Потом - за "надругательство над флагом". В моем телефоне ничего не было - все удалял. Его мне вернули. Когда приехал в Киев, сдал аппарат в ремонт. Там был чип для прослушивания.
Что было дальше?
- В день задержания поздно вечером приехали домой с обыском. Показали родным "постановление" суда, но не сказали, где я. Задержали нас в одиннадцать утра, а в 21:30 спустили "на подвал". Там был 57 дней - с 10 октября по 5 декабря 2016 года. 6-го перевели в СИЗО. На допросах выпытывали, что мы делали. Били. Врач осматривал, чтобы не было переломов. Говорили, что не выйду, что родные от меня отказались. Если не сознаюсь, привезут родителей с синяками. Будут сидеть рядом. Видел их 14 октября, когда "суд" арестовал на два месяца. Меня провели мимо них. Арест трижды продлевали.
Как отбывали наказания?
- В СИЗО были, пока шло следствие. В апреле дело отдали в "генпрокуратуру". Преступление считали особенно тяжелым. В конце мая перебросили на "военный суд". 7 июня начался закрытый процесс. Закончился 25 октября. Было десяток заседаний. По делу оставили нас с Владом. Остальных отпустили на подписку о невыезде, потому что на них не было "измены" - лишь сожженный флаг. Все раскаялись, дело закрыли. Мне дали 13 лет колонии строгого режима. 22 ноября после объявления приговора позволили свидание с родителями. Вернули нас в СИЗО. Имели 10 дней на апелляцию. На 16 страницах написал, почему не согласен с приговором. Думаю, только поэтому меня не повезли этапом куда-то в Россию.
У вас был адвокат?
- Да, государственный. Все предопределенно. Адвокат Влада вообще сидел и молчал, игрался в телефоне. Моя что-то делала для отвода глаз.
Когда было страшно?
- На подвале. В первые дни, на допросах. Страшно сидеть в камере. То один, то вдвоем. Не знаю, как пережил оглашение приговора. Смотрел на Влада и думал, что достойно выдержали. На последнем слове зря просили суд о рассудительности. Надо было просто сказать "Слава Украине!".
Какие условия были в камере?
- В помещении на шестерых сидели до девяти человек. Размер - 6 на 4 метра. Света мало. Окно из блоков, снаружи и внутри решетки. Не видно, что на улице. Был телевизор.
На прогулку начали выводить после приговора - ежедневно на час. Для тюрьмы купил одежду, которую не жаль. То, в чем задержали, отдал домой. Родители приносили передачи. Доходили полные, потому что были с описанием. В тюрьме кормили слипшимися макаронами, борщом с сильным запахом. Давали кашу-сечку, которая отвердевала за несколько минут. Тюремную еду редко брали. Всем носили передачи, все делились.
Заключенные не упрекали меня за то, что сделал. Кое-кто поддерживал. Я включил "пофигизм". Боялся, что крыша поедет. Много думал обо всем. В СИЗО были лучшие условия, было легче морально.
Что было самым сложным?
- Ожидание. После приговора месяц ничего не знал. Потом заговорили об обмене, включили в списки. Случился переворот в ЛНР - и опять тишина.
25 декабря в три дня узнал, что таки будет обмен. 26-го вызвал начальник. Я написал ходатайство о помиловании, отказ от апелляции. Так называемая омбудсмен террористов Ольга Кобцева сказала, что отвечает за нас только в Луганске. Обмен - в Донецкой области: "Что будет с тобой по ту сторону Сиверского Донца - не знаю". Начала пугать, что в СБУ заставляют воевать. В автобусе еще раз спросила, хочет ли кто-то остаться. Все 16 промолчали.
На обмене была колонна из девяти машин, из них - три автобуса. Около Майорска ожидали, пока приедут из ДНР. С нами был конвой, в другом автобусе - русские журналисты. Прибыли Кобцева и Морозова - так называемые омбудсмены ЛНР и ДНР. Наш бус выехал на нуль. К нам зашел полковник СБУ Юрий Качанов из объединенного центра по освобождению заложников, поздравил всех. Гарантировал, что едем на 5 километров на украинскую территорию, а боевикам - что с ними все будет хорошо.
Отправились на базу логистического центра. Нас там накормили, одели. Ждали, пока донецких поменяют. Потом поехали под Бахмут, где освобожденных встретили президент, министр обороны. На вертолете полетели в Харьков. Там - журналисты, 92-ая бригада выстроена. Погрузились в Ил- 76 и отправились в Борисполь.
Мне было не по себе - столько людей кричали "Герои!". Не знаю, что я такого сделал. Ребята, которые были в Донецком аэропорту, - герои.
Как на вас повлияло заключение?
- Повзрослел. Будто в армии отслужил. Сон стал чуткий. Сразу просыпаюсь, когда кто-то заходит. В камере двери открывали: "Встать, выстроиться".
Как вернуть Донбасс?
- Пока не можем отвоевать территорию, стоит бороться за сердца людей, которые там живут. Русская пропаганда работает. Молодежи тяжелее запудрить мозги. Но старшие ведутся.
Была мысль пойти на фронт?
- В 17 лет хотел служить в "Донбассе". В 2015-ом, когда закончилась активная фаза, эти мысли исчезли. Не вижу смысла просто сидеть на передовой.
35413
Комментарии