— Весной мы с братом собирали червячков на огороде. Принесем горсть маме — она их жарит. Добавляли траву журавлиху, калачики и варили из них суп, — рассказывает ученикам столичной школы 89-летняя Тамара Бедренко из поселка Кожанка Фастовского района на Киевщине о пережитом Голодоморе 1932–1933-го.
— Люди очень пухлые были. Голодали, плакали день и ночь. По дорогам падали, и никто их не закапывал. Мы жили возле вокзала, но возле поездов не было людей. Не видели даже собак или котов. Одни вороны долбили трупы, которых никто не хоронил.
Тамара Бедренко родилась в семье кузнеца. Кроме нее, в семье было еще двое детей.
— Как-то мать испекла галушек и спрятала их в грубу. Мы сильно хотели тех галушек. Допытывались: "Когда дадите?" Мама отвечала: "На черный день они лежат". Мы целыми днями голодные на ту грубу смотрели. Однажды мать пошла на поле, а нас троих оставила дома на печи. Когда пришли трое молодых ребят и перерыли все в доме, в дымоходе, даже в грубе. В печи нашли ту котомку с галушками. Мы кинулись на них и разорвали ту котомку. Галушки рассыпались по полу. Мы давай те сухие галушки есть. Грызем и не даем, чтобы забрали. Мать пришла с поля, голодная-холодная и давай песню петь: "На чужой работе тяжело намаюсь, а приду домой, слезами зальюсь, в холодном доме нечем протопить, "Ой, дай, мама, есть", — плачут малые дети". А мы с печи: "Мам, мы не голодные, мы галушек наелись".
В 1932 году у отца Тамары Михайловны забрали кузнечный реманент. Чтобы прокормить семью, мужчине пришлось вступить в колхоз. Оттуда приносил гороховый суп. Благодаря нему и сохраненной корове семье удалось спастись.
— Чтобы вывозить мертвых, на село дали лошадь. Какие-то мужчины украли и зарезали животное. Односельчане их поймали и привели на почту вместе с лошадиной тушкой. Там был народный суд. Присудили забрать лошадь и разделить ее между крестьянами. Мы, дети, тоже туда пошли и попросили немного мяса. Нам бросили кишок. Тогда дома с теми кишками имели большой праздник.
Тамара Бедренко всю жизнь проработала на сахарном заводе. Живет с сыном и невесткой.
— Сейчас, когда ем, всегда оставляю кусок хлеба на столе. Невестка удивляется, а сын говорит: "Это у вас память о Голодоморе живет". Привыкла с тех времен хотя бы кусок оставлять на потом.
2 
1
Комментарии