После обеда 27 ноября Центральный райсуд Николаева объявил приговор убийцам 18-летней Оксаны Макар. 23-летний Евгений Краснощек получил пожизненное заключение, 24-летний Максим Присяжнюк - 15 лет, 22-летний Артем Погосян - 14.

- Всем им надо пожизненное, чтоб другим не повадно было, - говорит пожилой мужчина с мохнатой бородавкой возле виска. Во вторник утром обсуждает суд в трамвае. - Их родителей я бы тоже наказал, что вырастили уродов. И маму Оксаны наказать. При советской власти такого не было, - вспоминает бесплатные кружки и мороженое по 2 коп.

За полчаса до заседания под судом собирается сотня человек. Мать Оксаны Макар Татьяна Суровицкая заходит с адвокатом, нардепом Николаем Катеринчуком и немецким меценатом Рейко Опитцом. Садится в первом ряду, ни с кем не общается.

Охранники впускают в зал телеоператоров и закрывают двери. Судья Елена Селиванова начинает зачитывать приговор.

Журналистов не пускают. По лестнице к залу заседаний поднимается Елена Кабашная, правозащитник Украинского Хельсинского союза. Недавно она обнародовала информацию, что Татьяна Суровицкая купила в Николаеве две квартиры и устроила драку в баре "Феникс".

- Снова пришла давить на суд и поливать грязью Суровицкую, - шепчутся женщины возле здания суда. Кабашная это слышит, разворачивается и выходит.

Через 10 мин. судья впускает журналистов. В зале становится душно. Клетки с подсудимыми охраняют 15 "грифоновцев" в черных комбинезонах и меховых шапках. По их лицам стекает пот, но шапки не снимают.

В клетке впереди стоит Евгений Краснощек. Небритый, щеки впалые. Жует жвачку, подбородок выпирает вперед.

- Прошлый раз он веселился, передавал приветы друзьям, - кивает на него худощавая женщина с массивными перстнями. – Из-за него суд и перенесли. А сейчас смирный, даже плакать пытается.

Присяжнюк стоит позади. Он в черном пуховике, воротник поднял до ушей, хотя в помещении +18°С. Опустил голову. Погосян стоит сбоку, оперся на решетки. Иногда подводит голову и смотрит на собравшихся.

- Маму ищет, - говорит женщина с растрепанными волосами. - Я почти на всех заседаниях была. У него очень милая мама, садилась в дальнем углу и плакала. А сегодня не пришла.

Судья зачитывает приговор на русском языке, говорит быстро и тихо. Показания Краснощека, Присяжнюка и Погосяна отличаются. Каждый уверяет, что имел связь с Оксаной по обоюдному согласию, а вину за убийство перебрасывает на другого.

Через 50 мин. судья объявляет перерыв. Татьяна Суровицкая выбегает из зала. Краснощек отбрасывается на сидении, говорит с Присяжнюком, оба улыбаются. Погосян, молча, сидит в стороне.

После перерыва судья час читает приговор. Экспертиза доказала, что Артем Погосян не вступал в связь с Оксаной.

- Суд приговорил Евгения Краснощека к наказанию в виде пожизненного лишения свободы, - зачитывает приговор судья. Краснощек напрягается, сжимает руками спинку стула, его пальцы белеют, резко поворачивается к Присяжнюку и разводит руками: "Вот"!.

- Подсудимого Максима Присяжнюка, - продолжает судья, - к наказанию в виде 15 лет. Подсудимого Артема Погосяна - к наказанию в виде 14 лет. Вам ясень приговор?

- Да, - отвечают подсудимые.

Краснощек смахивает рукой:

- Жестоко, - говорит.

Собравшиеся выходят из зала.

- Нас не устраивает решение суда, - останавливается Николай Катеринчук. - Почему им дали разные сроки, ведь вина доказана всех троих. Подадим апелляцию.

- Данный приговор защищает, скорее, интересы подозреваемых, чем интересы потерпевшей и государства, - говорит Виктор Василюк, адвокат социальной программы "Народный адвокат". - Сейчас Присяжнюк и Погосян уверены, что избегут ответственности. Наберутся опыта, научатся лучше скрывать доказательства, выйдут и продолжат совершать преступления. Им всем нужно пожизненное.

Через полчаса из помещения выходит Ярослав Кривовяз, старший прокурор из отдела Генпрокуратуры:

- Прокуратура может согласиться с приговором, потому что он совпадает с тем, что просило государственное обвинение.

Через час возле заднего двора суда открывают двери, оттуда выезжают два автозака. Присутствующие на улице прыгают, хотят заглянуть внутрь.

- После каждого суда все трое смотрели в окно и махали нам, - говорит местная журналистка Кристина. - А теперь их не видно.

×