- За неделю до беды торговала в Киеве яблоками. Надо мной целый день каркал ворон. Нагоню его, а он опять прилетит. Говорю людям, это к беде. А дома черная курица пела, как петух. Ее зарубили, но беда не обошла, - говорит 45-летняя Валентина Дорожинская из села Носковцы Жмеринского района Винницкой области.
15 марта ее дом сжег гражданский муж 48-летний Николай Андрусь. С тех пор с матерью 72-летней Галиной Павловной живут в сарае возле свиньи Пепы. Поставили там две кровати и обеденный стол.
Носковцы - в 20 км от райцентра и в 60 от Винницы. В село добираюсь автобусом за час. Вдоль центральной асфальтированной улицы много заброшенных домов, заросших кустарниками. Большие ветви срезали, чтобы не задевали электролинии.
В день пожара Николай Андрусь выпил чистого спирта. Купил его в Жмеринке, когда ездил в военкомат.
- Николай сидел без работы, по хозяйству не помогал. Дочь устроила его на контракт в армию. Долго там не пробыл. Выгнали за пьянку, - рассказывает Галина Дорожинская. - Женщина кутается в синее пальто, измазанное сажей. Стоим на пепелище дома. - В тот день поехал в военкомат отметиться, но он был закрыт. То купил бутылку водки. Затем спиртом добавил. Домой пришел готовый. Буянил, обзывался.
Николай вышел в хлев. Набрал полуторалитровую бутылку бензина и вернулся в дом. Топливо купили незадолго до несчастья, чтобы обсмалить свинью на Пасху и заправить бензопилу.
- Я как раз согнулась надеть штаны. Собиралась идти за малым в детсад. Слышу, как с головы потек бензин за шиворот. Говорит: "Сейчас, сука, сожгу тебя". Несколько раз черканул зажигалкой, а она не сработала, - вспоминает Валентина. На голову повязала теплый шарф. Из-под него видны темные с сединой волосы. - Я в галошах выбежала на дорогу. Матери крикнула, чтобы с моей дочерью бежали, куда глаза глядят. На ходу набрала участкового. Он как раз дежурил в райотделе. Сказал, приедет в понедельник. Я в слезы: "Вы издеваетесь! Заберите хоть на три часа. Может, угомонится. Если меня не сжег, то дом сожжет". Как в воду глядела.
Через четверть часа женщина вернулась домой с сыном. Из ее дома вылетали черные клубы дыма.
- Ноги обомлели, - говорит Валентина. - В огне все пропало. Жаль денег. Откладывала копейку детям на учебу. Жаль детских сережек, цепочек. Выросли, то имели бы. А сколько мебели, одежды, обуви, бытовой техники сгорело. В момент все пошло прахом.
- Николай сидел под хлевом напротив и смотрел, как дом горит, - добавляет Валентина. - Кричу: собака дикая, лезь теперь в этот огонь и сгори там. У собственных детей крышу забрал. А он вместо этого: я говорил, что вас сожгу. А если меня посадите, то изрублю и на кучу посбрасываю, когда вернусь.
Валентина Дорожинская жила с мужем 10 лет. Почти все - в ссоре.
- Он и раньше угрожал. Недавно бегал с топором. Кричал, что хочет нашей смерти. Чтобы сдохли до утра и не проснулись, - рассказывает женщина. - Особенно его посещали глупые мысли, когда ходил на могилу товарища. Любил поговорить с ним за бутылкой пива. После этого становился одержимым, превращался в зверя. Аж пена изо рта текла. Не могла его выгнать. Кричал, что ему здесь нравится и никуда не пойдет. Закрывала перед ним двери. То выбьет их, а мне в голову даст со злости.
Из документов Валентина Дорожинская спасла только паспорт. Свидетельства о рождении детей уже возобновила.
- Не знаю, удастся ли восстановить документы на дом и землю. Фирмы, которая оформляла нам имущество, уже нет. Может, сделают выписки из электронных баз в БТИ и Геокадастре, - Валентина ставит на плиту небольшую кастрюлю с водой. Готовит черный чай с лимоном.
Есть с матерью варят в летней глинобитной кухне. Там установлена плита с баллонным газом. На затлевшей стиральной машинке спят двое котов.
- Хотели летнюю кухню строить, потому что глиняная со дня на день рухнет. Блоки и песок привезли. А теперь решаем, где жить. Пока ночуем в хлеву. Свинью заколем, то побелю стены. Потолок забью пленкой. До осени перебудем, - берет три чашки чая и идет в хлев. На столе нарезает вареные яйца, колбасу и плавленый сырок. Кладет печенье.
В помещении едва слышен запах навоза. В заграждении у свиньи чисто и сухо. Постелена солома. Рядом стоят две старые железные кровати. На них - упакованные в сумки вещи, которые привезли неравнодушные люди.
- Не все хотят сюда заходить. Морщатся и быстро выбегают, потому что воняет, - отвечает Галина Павловна. - Мы привыкли. На ночь на двери набрасываем покрывало, чтобы не дуло со двора.
Валентина Дорожинская пока не решила, где будет жить с детьми дальше.
- Сгоревший дом не восстановить. Люди советовали его до фундамента снести. Но на пепелище лучше не строиться, потому что беда повторится. Не хочется покидать свой двор, 40 лет здесь вкалывали, - говорит женщина. - Провели газ, выкопали колодец, построили красивый хлев. 70 соток ухоженного огорода, который нам приносил заработок. Улица асфальтирована. Центр села.
Женщина собирается идти к детям. 8-летнюю Маргариту и 5-летнего Мирослава приняла родственница 76-летняя Галина Войтович. Кладет в пакет лекарства, сок, масло, печенье, бананы. Идем через все село минут 30. Заходим во двор. Дети открывают двери и бросаются к матери. Обнимают, целуют. Женщина вытирает слезы свои и их.
- Дети есть дети, хотят мать. Думаю, правильно бы купить им дом. Но не развалюху. Что она с этими-то цыплятами будет в ней делать, - кивает на детей Галина Войтович. - Она одна, защиты у них нет. Отец погиб. Его задавил трактор. Сами дом довели до ума. Любой в селе скажет, что там всегда была чистота и красота.
Дети по очереди рассказывают стихи. Пьют сок и едят печенье.
- Маргаритка все в себе держит. Хочу у нее что-то спросить - начинает плакать. Не может высказаться, - говорит Валентина. - Она тянулась к отцу, хоть он ее и обижал. Очень на него похожа. На день рождения подарил ребенку 4 гривны. А малому вообще - 5 копеек. Все говорил, что ему дети не надо. Пришлось записать их на себя. У Николая тоже такое было детство. Вырос недолюбленным. Отец вечно пьян. Никогда ему ничего не покупал. Сразу после пожара я руки опустила. Не знала, за что браться. Растерялась. Но люди поддержали. Думаю, к зиме куда-то заселимся.
На улице темнеет. Женщина целует детей и идет ночевать в хлев. Дети тоже через час укладываются спать.
- Сразу же предложили погорельцам заселиться в какой-то заброшенный дом. Они отказались, - говорит сельский голова 50-летний Анатолий Лавров. - Не хотят бросать двор, чтобы не украли то, что осталось. Хотят снова там строиться. Но надо понимать, что такое стройка и сколько она может длиться. Жаль их. Женщины в этой семье хозяйственные. Всегда побелено и покрасяно. Огороды обрабатывают вручную.
- С Николаем у Вали не ладилось с тех пор, как сошлись. Обижал ее, - добавляет Лавров. - Не раз вызывали меня и полицию. Я ей говорил, лучше уж без мужа, чем с таким жить. Или найти нормального.
Средств у сельсовета нет, чтобы купить или построить дом.
- У нас небогатое село. Можем только сообща помочь, - говорит Анатолий Лавров. - Также обзвонил депутатов и попросил пройтись по улицам и собрать деньги погорельцам - кто сколько может. Каждый принес по 2-3 тысячи. Отдали их Валентине.
60 дней будет под арестом Николай Андрусь из села Носковцы Жмеринского района Винницкой области. 15 марта сжег дом, где жил с гражданской женой Валентиной Дорожинской и двумя общими детьми. Жену тоже хотел поджечь. Облил бензином, но не сработала зажигалка.
- Ему объявили подозрение в покушении на убийство. Могут посадить на 15 лет, - говорит Вадим Кобзарь из областной полиции. - Следователи подали ходатайство, чтобы мужчине провели судебно-психиатрическую экспертизу.
1000 долларов стоит самый дешевый глинобитный дом в селе Носковцы Жмеринского района Винницкой области. Расположен далеко от центра, без газа. Вдвое дороже продают вблизи реки дом с хлевом, сараем, погребом, колодцем, садом и огородом на 56 соток. Предлагают рассрочку.
2 
1
Комментарии