10 августа в зоне антитеррористической операции погиб 42-летний Олег Фурман из села Залесское Тальновского района на Черкасчине. Воевал на стороне террористов.
— Мне позвонил из Москвы племянник Толя. Говорит, Олега убили под Луганском, — плачет 63-летняя Евдокия Фурман, мать погибшего. — Тело сейчас в морге. Толя говорил, что попробует как-то забрать. Боже, хоть бы похоронить по-человечески.
Евдокия Петровна стоит босиком возле своего двора. Синяя юбка натянута под грудь поверх зеленой кофты. Из-под черного платка видно сморщенное от жары лицо. Периодически отгоняет лозиной гусей, которые пытаются пролезть через плетень.
— И чего он туда поехал? — всхлипывает. — Мне не рассказывал, за кого и где воюет. Но раскаивался. Звонил знакомым ребятам, говорил, что хочет перейти на сторону Украинской армии. Разочаровался в тех ополченцах. Может, россияне об этом узнали и убили. Я уже ничего не знаю. Хочу еще хоть раз увидеть сына, попрощаться. Каждый день молюсь.
Евдокия Петровна 35 лет проработала дояркой на ферме, ее муж Александр Яковлевич — трактористом. Воспитали трех сыновей: Олега, на год младшего Вячеслава и Николая, 30 лет.
— У меня дети золотые были, — плачет Евдокия Фурман. — Олег и Славик принесли из школы 15 похвальных грамот. Книжки читали запоем. Играли в футбол, в шахматы. Отец придет с работы уставший, а ребята просят в шахматы играть. Я кричу: Сашка, ляж отдохни! А он садится с ними. Отец и сейчас газеты выписывает, все подряд читает. Олег всегда нам помогал, деньги привозил. Последний раз звонил в июле. Говорил, что в Москве.
Из дома выглядывает 41-летний Вячеслав Фурман. О брате вспоминать не хочет.
Кум Олега 42-летний Виктор Тепенко работает учителем физкультуры в Зеленьковской школе. Выходит из спортзала, просит школьников не прерывать урок.
— Мы с Олегом одноклассники, — говорит. — Он мог быть самым умным в школе. А так что хотел — учил, что не нравилось — не очень. Мы оба служили в Германии. После армии он женился в Тальном, я крестил его дочь Яну. Потом они переехали в Кривой Рог. Ой, где тот Олег только не жил: во Львове, в Якутии. Последние 14 лет — в Москве. Говорил, что работал на какой-то фирме, я не уточнял. В Москве кум и разошелся с женой Машей. Дочери Яне сейчас 21 год. Он редко приезжал домой, но ко мне всегда заходил. Посидим, выпьем. В последний раз был в прошлом году в октябре. Как весной началось, звонил: "Что у вас там делается?" Я нормально все рассказал, правду. Но российское телевидение сделало свое дело.
Раздается школьный звонок. Из класса выходит учительница 58-летняя Любовь Лещенко.
— Олега я помню, — говорит. — У него была интересна черта. Мог гулять с одноклассниками, но только натолкнется на интересную книжку — весь мир переставал для него существовать. Падал в траву, затыкал руками уши и читал. Его брат Славик был отличником.
В центре Залесского на скамейке сидят две немолодых женщины, обе представляются Аннами. Слышат, что интересуюсь Олегом Фурманом, отказываются называть фамилии.
— Кум Витя не хочет рассказывать, но все село знает, что Олег воевал в горячих точках, — говорит 78-летняя Анна. — Был в Чечне, Приднестровье. В Чечне его контузило. В детстве был спокойный, никому не делал вреда. Как вырос, даже родителей агитировал за свою Россию. Отец его не слушал, а Славик заявил, что Олег ему не брат.
Возле конторы агропредприятия разговаривают двое мужчин.
— Говорят, Олег был снайпером у сепаратистов. Я не очень верю. После контузии в Чечне у него руки тряслись, как у алкоголика. Какая с него польза?
На пруду за домом Фурманов рыбачит немолодой мужчина. За ним издалека следит жена.
— Это, ребята, баба наблюдает. Если больше 2 часов ничего не поймаю — гонит домой.
— Я вам расскажу про Олега правду, — подходит женщина. — Только не называйте меня, потому что Дунька будет сердиться. Олег очень любил деньги, и не перебирал, как их зарабатывать. Мотался по горячим точкам. Приднестровье пронесло, Чечню пронесло, а в Украине накрыло. Потому что это уже перебор — ездить и стрелять своих.
Возле автобусной остановки стоит дом 65-летней Елены Стежковой. Ее внук 24-летний Александр Бондаренко — единственный залесец, который служит в зоне АТО.
— Сашуня имеет 2 метра роста, настоящий десантник, — женщина выносит из дома портрет внука. — Сколько в него девушек влюблено! Он до войны был на заработках в Киеве. Еще раньше служил в 95-й Житомирской бригаде. Я ему ежедневно звоню. Про Фурмана, канешно, слышала. В нас всех в селе знают, что он сепаратист. Стрелял таких, как мой внук. Как услышали, что его убили, гул пошел. Дуня приходила в церковь панихиду заказать, так люди не дали. Ему даже яму здесь никто копать не будет. Сейчас людей не обманешь. Все телевизор смотрят, интернет читают. Знают, кто и за что воюет. Мой Сашуня даже зарплату не получает, потому что в налоговой спутали его код с каким-то другим Александром Бондаренко. Даром ребенок служит. А те сепаратисты за хорошие деньги воюют.
5 
1
Комментарии
3