В 90?-е моего однокурсника Славика Барчука отчислили со второго курса. На долгих 10 лет он куда-?то исчез. Пересеклись случайно, на Форуме книгоиздателей во Львове. Черный, как будто трубочист, похожий на беспризорного, в потертых штанах, поношенной майке — не узнаешь.
Пошли пообедать в кофейню, что рядом со дворцом Потоцких. Кроме кофе, там можно угоститься пиццей.
— Погнали меня из универа в 93-?м. В родном селе — я из Стрийщины — была девушка. Но пока протирал штаны по аудиториям, она выскочила замуж, — начал Славик. — Представь, за заезжего фабриканта из Йоханнесбурга. Прислала письмо с извинениями и обратным адресом. Я немедленно ответил.
Месяца через три, когда мачеха в спину гнала, чтобы ехал работать вЕвропу, почтальонша принесла ответ. Письмо я не читал. Лишь развернул синюю бумажку с огромными печатями — и айда в Киев визу открывать.
Не поверишь, посольство Южно-Африканской Республики оплатило дорогу и предлагало даром перевезти крупногабаритные вещи. Им надо было увеличить количество белого населения. Ведь после падения апартеида (расистский режим в Южной Африке. — ?ГПУ?) чернокожих там ничто не сдерживает, разве что количественное преимуществобелых. Открыли визу, подарили билет, и я полетел по ту сторону экватора.
Бывшая девушка сообщила, что муж ревнив, как Отелло, хоть и черный. Поэтому буду жить я в предместье — с представителями Донецка.
— Они работают на шахте, неплохие деньги зарабатывают. Привезла меня в какой-то Питермарицбург и оставила ждать горняков. А жара такая, что воздух плывет перед глазами, словно туман в Карпатах.
Я чутьне умер с горя – украли семь тысяч триста пятьдесят долларов
Донетчане пришли с бригадой зулусов. Поздоровались, "бандерой" назвали и привели к вагончику, в котором жили уже два года. Такого убожества в Украине я не видел. А песка! На 20 километров вокруг — одна саванна.
Пока ты доучивался, я вместе с зулусом Радебе и украинцами таскал вагонеткой породу. Радовал себя, вспоминая дедушкины рассказы, как ему было в российском лагере в Воркуте — без денег, без надежды. Кормил нас повар-?индус, который имел собственный пикап и возил саванной горячие обеды от шахты к шахте. До ближайшей было километров 10 в сторону границы с Ботсваной.
Деньги выдавали раз в неделю. Половину забирал индус, пока представители Донецка не надумали его "выставить". Побили, деньги отобрали и убежали на его же пикапе. А я остался — на два года и три месяца.
Впоследствии зулусы "выставили" меня. Пришли в вагончик, спросили у соседа Моглавы, где деньги прячу, и забрали все. Даже не побили...
Наши чашки опустели. Я заказал еще по кофе, Славик продолжил:
— Едва не умер с горя — украли семь тысяч триста пятьдесят долларов. Осталась заначка за неделю — 200 баксов южноафриканскими рендами. Зулусы мстительные, словно кавказцы, поэтому Моглаву я не трогал. Пошел с компасом и картой искать Питермарицбург. Думал, хорошо ориентируюсь в саванне. Еженедельно, вместе с Радебе, расставлял капканы на маленьких антилоп, похожих на новорожденных козлят. Мы их готовили на очаге.
Но до Питермарицбурга не дошел. Под вечер натолкнулся на кочевых зулусов. Эти очень отличались от "цивилизованных апартеидом" вороватых рабочих. Перегонял вместе с кочевниками стадо коров — худющих, как будто колхозные.
Через два месяца очутился на берегу большой реки, которая на карте называлась Оранжевой. То есть той, на берегах которой растут апельсиновые деревья.
— И в самом деле, нашел там около пяти апельсиновых плантаций. Хозяева там белые. Живут они на виллах с бассейнами, открытыми террасами и полями для гольфа.
— Ты пошел просить, чтобы помогли?
— Да. Конечно, мне отказали. Безразлично, черный ты или белый. Устроился на сбор апельсинов. Платили гораздо меньше, чем на шахте, но труд легче.
Конечно, мне отказали. Безразлично, черный ты или белый
Там я влюбился в дочку горбатого почтальона. Была черной, как уголь, зато доброй, как мать, которую потерял еще десятилетним. Старше на шесть лет, но красивая, словно Наоми Кэмпбел. Мы поженились в местной церкви, ведь большинство оседлых зулусов — протестанты. Владелец плантации выделил нам 10 соток. Я построил домик, как у всех семейных, — из картонных коробок.
— И что, привез ее в Украину?
— Умерла во время родов. Проклятый тесть прогнал меня из села. Бывшая девушка помогла с билетом на самолет.
Вот уже полгода ищу какую-?то работу во Львове.
2 
1
Комментарии