- Лина Костенко звонила мне на Рождество: "Светлана, берите дочку и бегите. У нас в холле вертеп", - вспоминает 66-летняя поэтесса Светлана Йовенко.
Приглашает в свою квартиру на 7-м этаже писательской многоэтажки на ул. Гончара, 52 в столице. 30 лет тому назад ее построили на средства Союза писателей. Жители были хорошо знакомы, поэтому на Новый год и Рождество дом превращался в большой вертеп.
- На вертепы к Лине Костенко приходили только избранные, те, кому она звонила, - говорит Светлана Андреевна. - А Жулинский и Яворивский всегда сами приходили.
Раз Жюля такое выкинул, что я долго отходила. Получила под Новый год письмо из Америки от Антонины Пипко. Было написано на английском языке, что она, дочь американца украинского происхождения, получила завещание отца - поделить 40 тысяч долларов среди украинских писателей. Просила меня передать их Яворивскому, чтобы использовал на издание книг. Чек был в письме. Я рассматривала его на свет - никогда чеков не видела из банков американских. Поднимаюсь к Яворивскому. Он вынимает коньяк: "Мы должны это обмыть!". Потирает руки: "На эти деньги надо сначала купить машину союзу. Потому что мне не на чем ездить". - "Володя, чек отдам только под расписку". Он пишет расписку, пытается дозвониться в банк. А было 31 декабря. Банк не работал. Звонит перед Рождеством: "Адресата вычислили. Сосед - Жулинский". Оказалось, что Николай Жулинский был в Америке в командировке и, вероятно, после хорошей бутылки, разыграл нас. Такое письмо пришло также Лине Костенко, только на 18 тысяч долларов. Лина Васильевна так обиделась на Жулинского, что не хотела с ним разговаривать. Она в как раз нуждалась в 18 тысячах долларов на издание книжки дочери.
На девятом этаже живет 69-летний детский писатель Анатолий Качан.
- Соседские застолья мы очень любили. В те времена я на Новый год маску от пчел одевал. А после Чернобыля все как отрезало. Теперь в гости ходят выборочно. Лина Васильевна всегда держится герметически. Я бывал у нее, так как работал в Шевченковском комитете, и нужно было то то, то то передать. Звоню в двери. "Да заходите уже", - говорит. Если уже говорила, там тяжело было слово где-то вставить.
Яворивский пытался изнасиловать "цыганку" Дрозда
Академик 71-летний Николай Жулинский вспоминает, как встречал Новый 1987 год.
- Была тогда какая-то удивительная веселость, хотя год был следующий после Чернобыля. Обычно встречали Новый год в семье Дроздов-Жиленко. Я надел белую чернобыльскую униформу. На лицо - респиратор. Взял от пылесоса шланг, и этим шлангом, как дозиметром, измерял уровень интеллекта. Только не было в том респираторе чем дышать, холера ясная.
Дочь Дрозда Орыся изготовила так называемый вес таланта - на одной чаше на крючке высела корзина, а с другой стороны - стрелка с отметками. После коляды я подходил к хозяевам с весом таланта, и они должны были положить в корзину дар. Стрелка стояла на отметке "графоман", дальше шла "посредственность", потом "талант" и в конце концов "гений". Надо было очень много положить, чтобы достичь уровня таланта. Мы тогда наколядовывали и вина, и водки, и колбасы.
Владимир Дрозд наряжался цыганкой.
- У него была цветастая юбка, парик ему одолжила теща. Помню комическую ситуацию, когда Владимир Яворивский пытался изнасиловать "цыганку" Владимира Дрозда. Начал с него стягивать колготки. Они ерзались на полу. Это вызвало и смех, и негодование.
В Штаты ездил в 1989-ом в научную командировку в Гарвардский университет.
- Мне в руки случайно попала целая груда выброшенных чеков. Понаписывал друзьям разные суммы и отослал в Киев. Над Линой Васильевной я не посмел так смеяться. Я ее дважды предупреждал, чтобы ждала подозрительное письмо и не обращала на него внимания. Но она почему-то поверила.
2 
1
Комментарии