- Нет здесь людей. Вон, Анна Яковлевна за огородами. Мы - как родные с ней. Общаюсь с деревьями. Чувствую животный и растительный мир. Убить животное, а потом съесть его не могу, - говорит писательница 58-летняя Валентина Мастерова. Живет в селе Красиловка Козелецкого района на Черниговщине. Четыре года тому назад переехала туда из областного центра. В начале марта в харьковском издательстве "Клуб семейного досуга" напечатали ее роман "Сукина дочка"
Валентина Николаевна в резиновых сапогах ведет по заболоченной дороге от трассы к своему двору. По одну сторону улицы пустуют хаты. Некоторые заросли кустарниками. По другую - поле.
- Уехала из города от людей. Я скупа на общение. У меня ограниченный круг близких, - отворяет калитку. По тропинке идем к хате из белого кирпича. На клумбе торчат срезанные осенью стебли роз. За домом - огород и полоса камыша, между которым течет река.
- Это у меня опытный участок - сажаю арбузы, дыни, - хозяйка становится посреди огорода на невысоком холме и закидывает голову. - Здесь небо можно рукой достать. И это не лирика. Здесь такие зори! Когда выношу помои выливать - загляжусь. Это то, ради чего я здесь. Я же сельская. Нашла то, по чем скучала в городе.
Валентина Мастерова родилась в уже несуществующем селе Сивки на Черниговщине у границы с Беларусью. В конце 1960-х его жителей выселили - планировали затопить территорию во время строительства Киевского водохранилища. Школу окончила в соседнем поселке Михайло-Коцюбинское. Жила в райцентре Мена и Чернигове.
Писательница ведет между вишнями к хате. Обустраивает там пристроенную полукруглую веранду с большими окнами. Внутри лежат рабочие инструменты и деревянные балки. Их оставил старший сын Максим, который приехал гостить. Дочка Мария живет с мужем и сыном в Киеве.
Дом имеет четыре комнаты. На кухне в углу - кирпичный камин. Пахнет тушеной картошкой из мультиварки. В своей комнате Валентина Николаевна садится на диване под высоким растением в зеленой кастрюле вместо горшка.
- Роза называется. Там жила бабушка, - машет рукой в сторону окна. - Очень меня жалела. Бывает, зайдет тихонько, что-то вкусненькое положит на стол и пойдет. Приезжала из города на лето. На зиму отдавала мне цветок поливать. Все по телефону спрашивала: а как моя роза? Позапрошлой зимой уехала и умерла, - сдерживает слезы. - Попросила дочь отдать вазон. Дочка сказала: цветок не будет цвести. Цветет. Видите, опять бутоны выбрасывает. Я говорю с ней.
Разговариваете с растениями?
- И с землей говорю: сестричка моя! Доченька моя! Больно тебе?
У меня в саду - 50 деревьев. 30 посадила я. Бывает, какое-то обидится, когда с другим заговорю - цапнет по голове веткой, - смеется.
Загадочное с вами часто случается?
- Бывает, кто-то донимает, сгоряча что-то скажу - и сбывается. В прошлом году гребли сено. У нас вкруг свободно ходят аисты. Сосед бросил в одного вила и попал. Я так кричала, так бежала к нему, думала, убью того парня. И сказала: ты знаешь, кто аистов обижает, у того хата горит? Сгорела в декабре.
В моем романе "Сукина дочка" есть образ бабы-знахарки Партизанки. Ее срисовала с бабушкиной подруги Анны. Она не раз вышептывала меня. Жила в 4 километрах от нашего села через лес. В 17 лет мама меня привела к ней, потому что в больнице помочь не могли. Она что-то делала за моей спиной огромными ножами. После того остались сами с матерью, меня выгнали на улицу.
Когда училась в институте, раз была большая метель. Я все бросила и прилетела домой. Говорю: мама, надо ехать к бабе Анне. Была восемь вечера, зима. Дорогу замело. А я: мама, из меня душа вылезает. Крайне надо к бабе. Напротив жил заместитель председателя колхоза. Вызывал своего водителя и мы тронулись. Машина загрузла на полпути. Вьюга страшная. Так мы и не доехали.
Утром я отправилась в университет. В следующий раз, когда приехала за сумками, мама сказала: в ту ночь баба Анна умирала. А когда мы тебя выпроводили на улицу, говорила, что хочет тебе силу передать. Я отказала. Баба Анна говорила: этот ребенок или превзойдет меня, или будет очень страдать, если ей не передам силу. В ночь смерти меня звала. Если и дана мне природная сила, я не реализовала ее и не училась этому. Кроме "Отче наш" и "Богородице", ничего не знаю.
Валентина Николаевна берет со стола свои книги. Напечатала их пять. Переиздание романа "Сукина дочка" в "Клубе семейного досуга" уже третье. В нем рассказывает о судьбе женщины, которую муж бросил с детьми. Героиню в чужом селе берет на квартиру баба-знахарка и впоследствии передает свои знания.
До "Сукиной дочки" вы писали рассказы. Как перешли на большую прозу?
- Поехала на съезд Союза писателей в Киев. Это были 1990-ые. По телевизору шла "Просто Мария". Старшие писатели обижались, что люди начали мусор смотреть, читать дешевые эротические романы, а на их книги никто не обращает внимание. Народ был голоден на мусор, потому что такой легкой литературы мы не имели. Юрий Мушкетик со сцены всех успокоил: так напишите вы свою "Марию" и пусть вас читают.
Я приехала домой и задумалась: о чем бы написать. Начала играясь, легко. Потом работу прекратила, потому что поняла, что неспособна писать несерьезное. Стала собирать материал - молитвы, заговоры. Ездила по знахарям. Одна знакомая могла диагноз руками ставить. Когда приходила к ней, она говорила: когда ты рядом, наши цвета смешиваются и выходит сиреневый - он лечит людей.
Три года написанный текст лежал в столе. Боялась кому-то показать.
Звонит дочка. Валентина Николаевна выходит в соседнюю комнату. Советует попарить ноги от простуды. Через несколько минут возвращается.
Ваши книги легко читаются, создают в воображении кинокартинку. Как работаете над ними?
- Всегда вслух говорю слова своих героев. Когда слышу, что они звучат неестественно - ложь, эта баба так не скажет. В каком бы страшном не стояла на огороде, всегда в кармане есть ручка и блокнот. Там и записываю мысли.
Крестьяне знают, что рядом живет писательница?
- Не говорю с нними об этом. Сначала говорили: к нашему берегу как не говно, то щепка. Потом начали смотреть, что у меня парники большие стоят. Стали говорить о хозяйстве, обмениваться рассадой. Теперь - я своя. Раз ехала на Чернигов. Стоит возле трассы мужчина и говорит: так вы та женщина? И мужа у вас нет? А коровка есть? Я и сам без жены. Может, зайду? Поговорим, потом корову заведем. Говорю: не могу я держать и мяса не ем. - А что же вы любите? - Читать. - Ой-ой-ой! - он аж за голову ухватился. На этом все и закончилось, - смеется Валентина Николаевна. – Стараюсь скрывать, кто я. Иначе не дадутся мне. А это же мои герои.
На прощание наливает в пластиковую бутылку домашнее вино.
- Я не пью. Но мне приятно угостить, когда кто-то гостит, - говорит писательница.
"Простые люди начали нести - по гривне, по две, по три"
В 2010-ом земляки Валентины Мастеровой начали собирать средства на съемки фильма по ее роману "Сукина дочка". Собрали почти 4 тыс. грн.
- Раньше печатала роман в районной газете. Так он стал популярен, - рассказывает писательница. До 2013 года работала главным редактором газеты Черниговского района "Наш Край". - Мои коллеги, простые люди начали нести по гривне, по две, по три. Кто-то знакомых подключил, где-то библиотекари собрались. Одни целым селом 400 или 500 гривен перебросили. Отозвались только бедные. Государство не заинтересовалось.
Я решила, пусть эти деньги пойдут кому-то на добро. Посмотрела по телевизору передачу о Стасе Ушко, больном лейкемией. Талантливый, умный ребенок, без родителей. Передала ему деньги. В интернете люди обвиняют меня, что неизвестно где делись средства, - Валентина Николаевна показывает банковские платежи о перечислении почти 4 тыс. грн в областную детскую больницу.
3 
1
Комментарии