Юлии Тимошенко предлагали переспать с членом ЦК

 

"Вчера у меня был день рождения. Гости легли только под утро. До сих пор спят", — шепотом встречает в дверях киевской квартиры 74-летняя Юлия Тимошенко. Она вдова Юрия Тимошенко, известного под сценическим именем Тарапунька. 65 лет тому назад он вместе с Ефим Березиным создал дуэт Штепселя и Тарапуньки. 

Юлия Максимовна приглашает в гостиную. Вспоминает, как выступала с дуэтом в 1960-ом.

— Очень тяжело было с ними. Зрители шли послушать хохмы и посмеяться, а тут в конце концерта выходила я со своими серьезными песнями. У меня был голос две с половиной октавы, меня заваливали цветами. Но ощущала, что ждут только их, — разговаривает по-русски, иногда переходит на украинский. 

Садится за овальный стол посреди комнаты. На нем большой букет белых роз.

— Простые люди очень любили их, а власть нет. Все интермедии прослушивали в ЦК партии и говорили, что нужно выбросить. Юра с Фимой соглашались, а когда выезжали за Киев — говорили со сцены, что хотели. С мужем жили в подвале у нашей костюмерши. Юра предлагал переехать в Полтаву, потому что был оттуда родом. Березин боялся, что дуэт распадется. Пошел в ЦК просить квартиру. Нам дали манюхонькую напротив дворца "Украина", а потом на Золотых воротах. Там сейчас живет наш сын Юра. Я после смерти мужа переехала на улицу Гончара, в квартиру мамы. 

Вспоминает, что дуэт получал много писем.

— Писали: "Кремль, Тарапуньке и Штепселю", "Киев, Тарапуньке и Штепселю". Чего-то больше всего жаловались на недостроенные мосты, школы и больницы. Вот сейчас было бы много тем, — смеется. — Юру и Фиму боялось начальство, потому что они были народными мстителями. Когда-то один руководитель что-то не сделал, и Хрущев сказал: "Да вы что? Если об этом узнают Тарапунька и Штепсель, они пропесочат меня на всю страну". Приезжаем года через три в тот город. К нам подходят: "Спасибо. Мост уже есть". 

На одном из портретов в дорогой раме Юлия Максимовна молодая и красивая.

— Я была красива в молодости. Все хотели, простите за изречение, меня трахнуть. И в министерстве, и в ЦК партии. Один даже уговаривал: "Юля, давай мы проведем с тобой две-три ночи, и я сделаю тебя народной артисткой". Сказала ему, что сама заслужу быть народной. 

Вспоминает, что зарабатывали много.

— Юре и Фиме платили по 16 рублей за концерт, мне 14. Мы выступали два-три раза в день. Когда шли за зарплатой, денег несли мешки. Но ничего не отложили, все шло на жизнь.   Я любила красиво одеваться, у меня было несколько шуб, целый шкаф обуви. Брали домохозяйку, которая варила, стирала, детей в школу водила. Таких работниц у нас было пять или шесть. Одна серебряные вилки повыбрасывала, другая воровала. Юра коллекционировал марки на тему "Советский Союз", так вынужден был их продать, когда мы покупали машину.

У меня было несколько шуб, целый шкаф обуви 

— В последние годы говорил: "Мне так надоело, как я хочу отдохнуть. Но обязан работать. У нас растут два парня". После его смерти нормальные заработки для меня закончились. Я трижды в Чернобыле выступала, причем никто не говорил, куда нас везут. Едем автобусом: смотрю — вдоль дороги флажки маленькие воткнуты. Умные люди после того получили справки и получили чернобыльские. Мне это и в голову не пришло. 

После смерти партнера Березин выехал с семьей в Израиль. Умер там шесть лет тому назад.

— Я так хотела сделать музей Штепселя и Тарапуньки, бегала здесь по начальникам. К Омельченко (бывший мэр. — "ГПУ"), Быструшкину (начальник управления культуры. — "ГПУ"). А они только отсылали меня друг к другу. У меня есть письма Александра Довженко. Он с Юрой переписывался в войну. Остались ордена, медали, гармошки мужа. Все вещи отвезла в Полтаву в краеведческий музей. Письма Довженко оставила себе. Продавать ничего не собираюсь, потому что имею нормальную пенсию. 

В прошлом году ректор университета культуры Михаил Поплавский предлагал преподавать у него.

— Отказалась, потому что нужно в семь встать, в восемь вечера уходить с лекций. 

Угощает халвой в шоколаде.

— После Юры семь лет жила с югославским композитором. Его сбила машина. А сейчас попадаются только дураки, идиоты или жмоты. Один вчера звонит: "Юлия Максимовна, хочу вас поздравить с днем варенья. Я вам записал, как вы и просили, фильм "17 мгновений весны". Только радистку Кэт вырезал. Ее там не должно быть". Гениальные люди писали роман, снимали, а он себе позволяет что-то вырезать. Идиот, хотя и красивый мужчина. Больше не хочу замуж. Хорошие люди все занятые. 

Дарит диск с собственными песнями. На нем пишет: "Здоровенькі були!"

— Так когда-то муж писал. После его смерти всем раздаю такие автографы. Самой мне спокойнее, хотя, бывает, такая хандра нападает. Тогда собираюсь и еду во Львов, там все мои школьные подруги. Там мама похоронена и брат.

×