"Натурщицы преданно ему служили, — рассказывает о муже вдова художника Сергея Подервянского Людмила Миляева, 81 год.
— Министр культуры Ростислав Бабийчук сердился: "Чтобы этих женских портретов Подервянского не было".
В небольшой галерее "Арт-Фокстрот" в Киеве открылась первая посмертная выставка художника. В экспозиции 35 работ, 11 из которых — "Обнаженные". На открытие пришло 30 гостей.
— Сергей не любил выставляться и продаваться, — признается Людмила Семеновна. — Как-то пришел к нему покупатель. Сергей отказал ему, потому что у него было неубрано. Он был педант, мастерскую держал в идеальном порядке.
Сын художника — поэт и художник Лесь Подервянский, 54 года, — опаздывает. Приходит со своей третьей женой, 33-летней Марией. Здоровается с матерью, снимает куртку и проходит к столику с вином.
— Несколько лет назад Сергея ударило дверью на входе в станцию метро Политехнический институт, — продолжает пани Людмила. — Упал и сломал кистевой сустав. Сделали операцию. Через год стало хуже. Пришлось делать вторую, а сердце у него было слабое — 10 лет назад он перенес инфаркт. Вот оно и не выдержало. В реанимации рисовал — больных, лежавших рядом, медсестер. Последние рисунки — деревья, которые видел из окна квартиры.
Рассказывает, что вместе они прожили 54 года. А познакомились у друзей.
Пускал кольцо дыма от сигареты через всю уборную
— Через две недели женились, — вспоминает. — Ему было 36 лет, мне — 27. Он был красавец. Учился в Питере, в Киев приехал на каникулы. В Питере я увидела, что в быту ему жена не нужна. Потому что хоть и был бедным студентом, у него была прачка, портниха. Я поехала на Кавказ лечиться, у меня были проблемы со щитовидкой. Когда вернулась, от Сергея пришло церемонное письмо с просьбой руки и сердца. На следующий день выслал деньги на билет в Питер.
Лесь берет бокал красного вина.
— Отец рисовал так — вытянутой рукой, — переводит бокал в левую руку и вытягивает правую. — Четко, точно и уверенно. Кистью владел, как мастера кендо мечом.
Напротив столика висит портрет мужчины в фуражке.
— Это сторож Иван в Киево-Печерской лавре, — объясняет вдова. — Любил выпить. Когда увидел свой портрет, спросил Сергея: "Чего это вы меня такими мазепой сделали?".
— Я его помню, — вмешивается Лесь, — отец бухал с ним.
— Нет, это Михаил Дерегус с ним выпивал. Шла как-то к Сергею в мастерскую, навстречу — пьяный Дерегус (народный художник Украины, ныне покойный. — "ГПУ"). Говорит: "Вот немного выпил с Ваней". Потом добавляет: "Сениным". Сенин был уважаемым человеком — зампредсовми на.
— Я с сыном Сенина учился в школе, — вспоминает Лесь. — Большой хулиган был. У него была такая способность — пускал кольцо дыма от сигареты так, что шло ро внен ько через всю уборную. А еще мог музы кально срыгнуть — издавал любую мелодию Баха.
— Ну, я этого не знаю, — скромно улыбается мать. — Сергей любил выпить, но не пьянел.
Рассказывает, что когда Лесь учился в художественной академии, его отец возглавлял там кафедру:
— Всегда ставил Лесику за рисунок "тройку". Ребенок из-за этого никогда не получал стипендии. На пятом курсе один из преподавателей заявил: "Родственников просим выйти". Сергей вышел, и Лесик в первый раз получил " пяте рку".
Сын видел себя биологом, изучал насекомых. А в 9 классе начал запое м рисовать. Поступил в художественную академию со второго раза. Было мало натурщиков, так вместо атлета Лесю поймали где-то дворника. Он был с большой головой, животом и кривыми ногами. Лесик получил за рисунок "двойку".
Женщина садится на стул. Говорит, что устала.
— Власть не очень уважала моего мужа, — продолжает.— Он был беспартийным, из коренных киевлян. "Народного художника" получил уже во времена независимости. Да и "заслуженного" дали поздно. У нас были " жигули", на которых мы объездили всю Украину. Немного путешествовали за рубежом. Вместе нас пускали лишь в соцстраны. В Югославию почему-то не пустили. 10 лет мы жили у моих родителей. Сергееву маму перед войной арестовали, отобрали квартиру.
Вспоминает, как в военные годы мужа спас альбом.
— В разбомбленной школе он нашел листы бумаги, сшил их. Все время носил этот альбом за плечами в вещмешке. Рядом разорвался снаряд, осколки прошили три его альбома насквозь. Поэтому рану получил не смертельную. Эти альбомы сохранились.
Между пейзажами висит портрет женщины в красном пиджаке. Это — пани Людмила. Подписано: "1964".
— Дома я была занята, поэтому рисовал меня на отдыхе. А это, — показывает на портрет загоревшей женщины в шляпе, — одна из жен скульптора Валентина Знобы.
1 
1
Комментарии
2